«По паспорту» наша Везёлка называется Болховцом. И, кстати, когда-то имён у этой маленькой (всего-то 21 км) речки, протекающей в Белгороде, было пруд пруди. Прямо водоём – спецагент под прикрытием. Правда, это просто близкие по звучанию варианты одного названия. А каким оно было первоначально – никому не ведомо. Пусть на этом краеведы с историками и дальше копья ломают.
В письменных источниках XVII века белгородская река упоминается и как Везеница, и как Вязелица, и как Везелица, и даже как Веселица. В XVIII веке в документах чаще встречается имя Везёлка.
О происхождении этих названий тоже имеется много версий. Известный белгородский краевед Александр Крупенков склонялся к предположению, что название реки произошло от глагола «вязать». Дескать, по берегу реки с незапамятных времён росло много ив, из которых местные жители плели (вязали) корзины. Правдоподобной Александру Николаевичу кажется и версия с происхождением названия от слова «вязь» (болото, топь). А может, тут дело в глаголе «везти»? Реки ведь издревле помогали людям перевозить грузы. Или в инструменте, которым лодочники управляются с челноками (веселица – весло)?..
В Книге большому чертежу, составленной в конце XVII века, о речке пишут:
«А ниже Белагорода, версты з 2, пала в Донец речка Везеница; а Везеница вытекла из-под Муравского шляху, из лесу, из Болховых бояраков».
Век спустя в «Описании Курского наместничества» встречается другая запись:
«Речка Везёлка, или Везелица, исток свой имеет в округе сей в 15 верстах от города и, протекая чрез него, в 7 верстах за оным впадает в Донец. Ширина её самая большая до 5 сажен, а глубина до 5 аршин».
Иначе говоря, в конце XVIII века Везёлка была не шире 10 м и не глубже 3,5 м.
Преображение пустопорожней усадьбы
Ныне берега Везёлки хоть и не вплотную, но застроены. Но 200–300 лет назад они являлись «пустопорожней усадьбой» – не занятой никакими строениями местностью. Причём местность эта была до безобразия грязной и захламлённой. Лишь в XIX веке её начали приводить в порядок. Произошло это после того, как тогдашний владелец прибрежной земли майор Дренякин пожертвовал часть её женскому Рождество-Богородицкому монастырю, который стоял на левой стороне реки.
Стараниями монахинь пустопорожняя усадьба преобразилась: здесь был построен красивый деревянный дом, конный двор с конюшнями и сеновалом, гостиница, где паломники из других мест могли бесплатно переночевать и поесть. На остальной земле христовы невесты разбили сад и завели огородик.
Вонючий куток
Если берега Везёлки облагородили, то чистота воды в реке, увы, оставляла желать лучшего. В низину, по которой протекала Везёлка, весной при таянии снега и ливнях стекали сотни грязных ручьёв с навозом и прочими нечистотами, смытыми с ближайших улиц. Туда же устремлялись десятки вырытых жителями города сточных канав. В итоге запашок у речной воды был тот ещё, не говоря уже о её качестве.
Свою лепту вносили и многочисленные промышленные предприятия. Сливал свои отходы в реку пивоваренный завод Эсслингера, на что в начале XX века жаловались городским властям жители Везельской и Новомосковской улиц. Однако, судя по всему, администрация предприятия сумела договориться с властями, и нечистоты продолжили сбрасывать в реку.
Впрочем, гораздо больший вред Везёлке наносили расположенные на её берегах шерстомойки. Овечью шерсть в Белгороде мыли ещё с начала XIX века, но на предприятии Соловьёвых этот бизнес был поставлен на промышленный поток. Братья скупали сырьё по всей России и после цикла очистки продавали на суконные фабрики. Отработанную воду спускали в реку. Вот что об этом пишет автор Путеводителя по Белгороду (1911), учитель естествознания одной из белгородских гимназий Иван Кулегаев:
«...Тут же (юго-восточный угол города – прим. ред.) стоит шерстомойка т-ва Соловьёвых, которая устроила на правом берегу р. Везёлки громадный водоём (окружён земляным валом) для стока и выстаивания грязной отработавшейся воды из производства. Эта вонючая вода выстаивается почти до полного выпаривания, и тогда осадившаяся грязь (с жиром, отдельными волокнами шерсти и т. п.) вынимается из водоёма и выливается тут же, на берег реки. Поэтому при южном ветре на нижних улицах воздух наполнен сильным запахом сырых кож, гниющей грязи и сала».
Вода с кровью
Недалеко от берега реки располагалось и несколько частных скотобоен. Их владельцы совершенно не заботились о санитарной составляющей производства. Проверявшая предприятия в конце XIX века комиссия пришла в ужас: отработанная вода пополам с кровью текла в Везёлку практически напрямую. Хитро вырытые при скотобойнях ямы-отстойники имели большой наклон в сторону оврага, имевшего сток в реку.
А на левой стороне Везёлки стояло ещё одно вредное предприятие – кожевенный завод купца Дубинина. При весенних половодьях и от сильных ливней его постоянно подтапливала разливающаяся река. А так как кожи замачивали здесь в открытой яме, то отходы производства неминуемо попадали в Везёлку. Этому способствовало ещё и то, что яма соединялась с рекой при помощи такой же открытой канавы.
«Так как р. Везёлка лежит в самой низкой части города, то в неё по улицам, тянущимся с севера на юг, сносится иногда бурно текущими ручьями (при ливнях и весною) навоз, песок и проч., и река уже засорилась и загрязнилась. В некоторых местах нижних (южных) улиц после дождей и весною застаиваются гниющие лужи, образуя потом липкую глинистую грязь», – написано в том же путеводителе Кулегаева.
Рассадник малярии
Невзирая на такое массированное загрязнение, в Везёлке водилась рыба и купались местные жители, в особенности детишки. На снимке начала XX века фотограф Ермаков поймал в кадр компанию ребятишек, обсыхающих на берегу после купания.
Река к тому времени существенно обмелела и по весне разливалась гораздо скромнее, чем раньше. Но неприятностей у жителей ближайших к ней улиц от этого не убавилось. Кулегаев отмечает:
«В этой части города многие жители болеют малярией и наживают ревматизмы, в особенности в части, носящей местное название Вонючего кутка».
После Октябрьской революции ситуация изменились в худшую сторону. Теперь купающимся было сложно подойти к воде посуху: практически вся прибрежная полоса представляла собой болото. Пополняли его стекающие от многих дворов по прорытым в земле канавам помои. На близлежащих к речке улицах стояла непролазная, зелёная от плесени вонючая грязь.
Первая серьёзная вспышка малярии не заставила себя долго ждать. Она произошла уже в 30-х годах XX века. В зарослях камыша по берегам развелось огромное количество малярийных комаров. После их укусов люди серьёзно заболевали, часто становились инвалидами и даже умирали. В Белгороде сложилась почти эпидемическая ситуация, когда болезнь с приречных окраин города стала докатываться до центра. Власти спохватились. Ежегодно в реку начали выливать десятки бочек нефти на погибель малярийным комарам. Для борьбы с заразой применялась даже авиация: с аэропланов пойму реки опыляли специальным мышьяксодержащим инсектицидом.
Недолгая чистая жизнь
В конце 30-х годов местные власти решили, что реку пора оздоровить, осушив заболоченные берега, а также выпрямить русло, почистить его и углубить. Так у городской речки началась новая, чистая жизнь. Правда, ненадолго. Постепенно Везёлка вновь превратилась в большую сточную канаву.
После Великой Отечественной она сильно обмелела и походила, скорее, на ручей, густо заросший по берегам камышом. Ширина её в то время в некоторых местах составляла не больше метра.
Вновь во весь рост встал малярийный вопрос. В конце 1940-х – начале 50-х годов по утрам и вечерам над рекой опять кружили самолёты, распыляющие инсектициды. А в конце 50-х реку снова начали регулировать, но работы растянулись не на один год.
Лишь в начале 70-х, через несколько лет после того как на левом берегу реки был заложен парк Победы, Везёлку, наконец привели в порядок. Русло её перенесли чуть южнее, расширили и углубили при помощи земснарядов.
Наши дни
Периодически реку подчищали. В нулевых по ней снова курсировал земснаряд. Однако Везёлка продолжила мелеть и загрязняться. Большой плавающий фонтан, установленный на реке у нового корпуса БелГУ несколько лет назад, продержался совсем недолго.
Сейчас в Везёлке давно уже никто не купается (разве что по глупости или под градусом). На реке развелось бесчисленное множество диких уток, которых радостно подкармливает булками детвора. В тёплое время года по утрам и вечерам берега ощетиниваются десятками удочек. Там и сям на прибрежной траве располагаются компании горожан, любующихся рекой.
Давно исчезли загрязняющие городскую реку пивзавод, скотобойни, кожевенное производство и шерстомойки. Однако вода в ней по-прежнему далека от идеальной чистоты. Периодически на поверхности Везёлки возникают радужные пятна и разводы серой пены.
Фото Тамары Акиньшиной
Местные экологи бьют тревогу. Начальник отдела водных ресурсов по Белгородской области Юрий Атанов на августовском заседании Бассейнового совета Донского бассейнового округа отметил, что на качестве белгородских вод сказывается отсутствие очистных сооружений на стоках. Из 20 ливнёвок, спускающихся к Везёлке, правильно оборудованы только две – принадлежащие Белгородской ТЭЦ. Из-за этого во время половодья и паводков содержание нефтепродуктов в речке и Северском Донце, куда она впадает, превышает норму более чем в 50 раз. В докладе прозвучали и результаты июльских обследований:
«В отобранных пробах воды из выпусков ливневой канализации выявлено превышение загрязняющих веществ на ул. Победы по железу общему – 8,5 ПДК (предельно допустимая концентрация – прим. ред.), нефтепродуктам – 2,8 ПДК. На ул. Попова по азоту аммонийному – 93, 08 ПДК, нитритам – 2,5 ПДК, фосфора фосфатам – 15,2 ПДК, что свидетельствует о поступлении в ливневую канализацию хозяйственно-бытовых сточных вод. Материалы по данному факту направлены в контрольно-надзорные органы».
Иезуитский ответ
Видимо, эти материалы до контрольно-надзорных органов не дошли или же по этому поводу не предприняли никаких мер. Потому что со второй половины августа поверхность Везёлки периодически покрывается радужными бензиновыми пятнами и разводами беловатой пены. «БелПресса» уже писала об этом ранее.
Ответ от городской администрации на запрос, сделанный по горячим следам предполагаемого сброса, редакция ждала гораздо больше положенной недели. Когда же он, наконец, пришёл, выяснилось, что в нём умело проигнорированы все острые вопросы.
В частности, нас интересовало не столько количество ливневых выпусков в Везёлку, сколько число тех из них, что оборудованы очистными системами. В ответе расписана протяжённость городской ливневой канализации, находящейся на обслуживании управления «Белгорблагоустройство» (174,25 км), и даже указано количество выпусков в Везёлку, в том числе ведомственных (19), но об очистных сооружениях не говорится ни слова.
Далее так же подробно и обстоятельно расписаны мероприятия по контролю за состоянием ливневой канализации, который «...производится ответственным мастером ежедневно». Однако, опять же, о том, фиксировали ли в этом году случаи сброса стоков в ливнёвку, – ни слова. Их не было? Тогда откуда в Везёлке радужные пятна и разводы? Они были, но их не заметили? Маловероятно. Ведь, как следует из того же ответа:
«Согласно графику учреждением («Белгорблагоустройством» – прим. авт.) производится своевременная очистка ливнеприёмных решёток, промывка трубопроводов, включая дворовые территории, ремонт ливневых колодцев, перехватывающих лотков, очистка и откос водных канав».
В общем, мы свои выводы сделали. Надеемся, что наши читатели тоже. Поэтому со своей стороны предлагаем контрольно-надзорным органам (в частности, управлениям Росприроднадзора и Роспотребнадзора по Белгородской области) всё-таки разобраться в том, кто и как именно сейчас загрязняет Везёлку. Просим считать эту публикацию официальным запросом и проинформировать нашу редакцию о результатах разбирательства.