Ты мне нравишься!
Придумал и запатентовал «лайк» нидерландский программист и изобретатель Йос ван дер Меер в 1998 году. Предполагал ли компьютерный гений, что станет прародителем самой настоящей лайкомании? Сегодня в соцсетях и других онлайн-сервисах миллионы людей ежесекундно с помощью «лайков» оценивают фото домашних питомцев, пейзажи, мысли, рисунки, видео с отдыха. В общем, любые фрагменты чужой жизни или человеческой мудрости (а иногда глупости и даже пошлости).
Более того, с помощью он-лайн-голосования вы можете победить в творческом конкурсе, получить «титул» лучшего поэта или художника. При этом в надежде на публичное одобрение зачастую мы становимся заложниками «лайков», в том числе при определении профессиональной компетентности.
Лидер флешмоба
Как раньше выбирали лучшего медика, финансиста, педагога, коллектив? Профессионал готовил «визитную карточку», потом комиссия оценивала, так сказать, продукт его деятельности, разработанные им методики, сравнивала количественные показатели, осматривала место работы. В большинстве современных конкурсов от этого подхода сохранилось лишь начало. Теперь солидные организаторы объявляют конкурс, ставят на кон премию или приз. Неведомая комиссия определяет полуфиналистов. Затем о них в Интернете размещается краткая информация, часто с фотографиями, и победителя выбирают через голосование в Сети. К этому процессу подключаются все приятели-знакомые участника, организуется даже некий флешмоб «голосуй за нашего». Получается своеобразное соревнование уже не квалификации и даже не внешних данных, а активных пользователей Интернета. Но зачастую исход битвы решают даже не они, а силы и технологии, о которых мало кто из рядовых компьютерных пользователей догадывается.
Нет правды в соцсетях?
Вспомнилась позапрошлогодняя история всероссийского конкурса «Лучший библиотекарь». Престижный конкурс с большой денежной премией, в финал которого вышла белгородка. Победителя определяло голосование на сайте организаторов. Естественно, коллеги, местные СМИ активно включились в этот процесс, просили всех поддержать землячку, и по числу голосов женщина быстро вышла в лидеры. И вдруг пропала из списка финалистов. Оказалось, что в какой-то момент за неё «лайкнуло» такое большое число людей, что устроители увидели в этом искусственный вброс голосов. Конечно, ситуация неприятная. Нужно доказывать и оправдываться, что ты не компьютерный гений, который может провернуть такое дело, строить догадки кому и зачем это нужно, подозревать конкурентов. А, может быть, не было злого умысла?
«Случается, что на похожих конкурсах с онлайн-голосованием, где проходят активные потоки, тестируют свои вирусоносные программы хакеры, что приводит к сбою системы», – предположила заместитель директора по автоматизации библиотечных процессов Белгородской государственной универсальной научной библиотеки Наталья Сороколетова.
Накрутить голоса могут и профи, которые на этом зарабатывают: объявлений «проголосую за деньги» в Интернете пруд пруди.
«Есть несколько вариантов, как это делается. Часто по условиям голосования оценить участника должны авторизованные пользователи соцсетей. Для этого могут использоваться подставные аккаунты, тогда за участников голосуют «мёртвые души», – пояснил системный администратор Сергей Акинин. – Возможно, что у компании, накручивающей голоса, есть команда реальных людей, зарегистрированных в соцсетях, готовых «лайкнуть», когда требуется».
А ещё проголосовать (вот дожили!) тысячу раз подряд может программа-робот…
Для участника же конкурса после «голосовой» атаки исход один: он подозревается в нечистоплотности и из конкурса исключается. Или сервер примет одновременно тысячи идущих «лайков» за спам, и счётчик голосов обнулится, сведя на нет усилия группы
поддержки.
«Конечно, всё зависит, от того, насколько защищён сервер организаторов конкурса от подобных явлений. Это в первую очередь задача, стоящая перед ними, – сделать так, чтобы никакого постороннего вмешательства не было», – высказала мнение Наталья Сороколетова.
Впрочем, проверить, как с безопасностью обстоит всё в реальности, предугадать заранее нельзя.
Суррогат не пройдёт
Но, несмотря на все описанные казусы, явных недоброжелателей у виртуальных конкурсов нет. Опрошенные нами люди в большинстве своём рассуждали так: на дворе XXI век, от Интернета не уйдёшь, и мы имеем право поддерживать кого-либо или самоутверждаться как нам нравится.
Вопрос только в том, насколько серьёзно мы воспринимаем виртуальные плюсики собственному «я» и осознаём, что онлайн-голосование – это всё-таки лотерея. Так или иначе, в реальной жизни мы выбираем не тех «лучших» врачей или юристов, которых, определили спам или неизвестные люди, а тех, что помогли соседке Марье Ивановне.
Это особенно важно в отношении детских конкурсов, готовых в одночасье произвести любого ребёнка в суперумники (достаточно лишь внести плату за участие). И мудрые педагоги относятся к такому способу идентификации детской личности осторожно.
«Я сравниваю эти конкурсы с игрой, и для меня это нечто несерьёзное», – поделилась мнением директор школы № 20 Белгорода Валентина Маслова.
Правда, отбиваться от устроителей онлайн-конкурсов педагогам приходится ежедневно. Как рассказала директор белгородской Детской художественной школы Елена Турченко, агитационные письма по этому поводу приходят десятками.
«Всё это носит характер коммерциализации. К подобным конкурсам мы относимся с большим подозрением, поскольку к культурно-художественной деятельности они имеют косвенное отношение и представляют в некотором роде суррогат», – отметила Елена Николаевна.
Директор уточнила, что учителя «художки» определяют лучших учеников по старинке: устраивая очные конкурсы, когда дети выполняют задание на глазах жюри, или отбирая готовые «живые» работы, а не их фотографии.
Мне нравится этот подход. Я тоже предпочитаю оценивать плоды чужого труда в реальном, а не виртуальном воплощении. Поэтому, наверное, так люблю профессиональные конкурсы строителей. Когда лучшего каменщика определяют по качеству кирпичной кладки, которую произвели у тебя на глазах, жить как-то спокойнее.