Только хуторов этих уже нет несколько десятилетий. На их месте раскинулись широкие поля. А там, где столетиями жили люди, влюблялись, женились, растили детей, раскинулась от края до края пшеница. Вот только последние хуторяне не забыли о своём месте рождения. И собрались в чистом поле, чтобы вспомнить свою родину…
Только на карте…
Хутора Кукаречин и Кирпин основали давно, когда точно и не вспомнить. Но то, что люди в них поколениями жили, – это несомненно. У каждого хозяйство большое, история своя, корни пущены. Много дворов в двух хуторах было. А сами они в полуверсте друг от друга находились. Вроде и разные, а вроде и одно и то же. Относились они к Луценковскому сельсовету. Правда, к хуторам подъезда асфальтированного не было, трассы мало-мальски значимые мимо них тоже не проходили. То ли поэтому, то ли ещё по какой причине, но в далёком 1958 году решили вдруг власти закрыть восьмилетнюю школу, которая на два хутора была. Это и стало началом конца для двух хуторов…
Трава да ветер
Ближайшая школа оказалась в селе Луценково, от которого до хуторов было около семи километров по бездорожью. По сухому ещё ладно, а вот по снегу либо грязи добираться детям было совсем невмоготу. А тут ещё и строительство на хуторах запретили. И стали люди просто разъезжаться кто куда. К восьмидесятым годам прошлого столетия от двух многолюдных хуторов не осталось практически ничего. Дома развалили и с землёй сровняли. Колодцы зарыли. А хуторские дворы и улицы просто распахали. И там, где гуляла с гармошками молодёжь, где украдкой целовались за околицей, теперь лишь степная трава да ветер…
«Когда я в 1987 году уезжал из Кирпина, уже никого не було тут, – вспоминает 80-летний Сергей Волошин. – Почему такое решение приняли, до сих пор не понимаю. И людей без корней оставили. Пришлось всем разъехаться».
Собраться вместе
Люди разъехались кто куда по необъятному Союзу. Украина, Казахстан, Москва, Нальчик, Ростов. Да только у многих оставалась в сердце память о малой родине, которую пришлось покинуть. И, видимо, какие‑то особые связи у жителей хуторов были с брошенным местом: они постоянно возвращались туда. Хотя бы просто посмотреть на место, где родились и выросли. А Василий Мещаненко, перебравшийся в 70-е в районный центр, вернулся с женой, выйдя на пенсию, на хутор. Его дом стоял недалеко от пруда. И много лет, до 2007 года, жива была не только память о хуторах, но и сами хутора. У Василия Сергеевича гостили дети, внуки. Туда приезжали бывшие хуторяне: поболтать, погостить, вспомнить о прошлом.
Когда Василий Сергеевич умер, домик продали. Но его дочь Александра Мещаненко через социальные сети стала искать бывших хуторян. И, несмотря на то, что десятилетия прошли, более ста человек откликнулись. Тогда и появилась идея собраться на месте бывших хуторов односельчанам.
Как было не приехать
В дубраве – так называют живописную поляну, где раньше хуторяне собирались на праздники – стоят палатки и огромный стол под тентом. Вовсю идут приготовления к праздничной встрече. На поляне десятки машин с номерами разных регионов.
«Больше шестидесяти лет назад перебрались в Нальчик, прожили там всю жизнь. Но на родину и так каждый год ездили. А тут встреча. Ну как можно было не приехать? – говорит ещё одна участница встречи Алла Ивановна. И тут же начинает обниматься с узнанной подругой. 40 лет не виделись. Но узнали знакомые с детства черты. И даже время не смогло стереть память».
Следы
Тут же со слезами обнимаются две бывшие соседки – Вера Цигулёва и Галя Юркина. Начинают взахлёб вспоминать детство. Про дядьку Пашку и тётку Шурку. Про пелёнки и катание на ледяной горке. Про то, как зимой их на лошадях в школу возили. А у меня благодаря воспоминаниям этих людей перед глазами встаёт этот хутор. Слышится смех детей. Лай собак. И кажется, я даже чувствую лёгкий запах дыма из печных труб.
Раньше и Вера, и Галя носили фамилию Фисенко. И даже приходятся друг другу роднёй, о чём тоже вспоминали. Только так получилось, что Вера Николаевна живёт в Белгороде, а Галина Григорьевна в Красном Сулине Ростовской области. А встретились на месте бывших хуторов.
«Галя, – взахлёб говорит Вера, и нет прошедших годов. Будто две девочки-подростка встретились и обнимаются в поле. – Мы хату свою искали – ничего нет! Вы смотрели свою?»
«Смотрели, – кивает Галя. И по её щекам непроизвольно текут слёзы. Она улыбается и не замечает их. Смотрит на подругу детства. И всё не хочет отпустить. – Мы свою хату тоже не нашли. Даже следов не осталось».
А я смотрел на счастливые лица и понимал, что следы есть. Не в поле. И не на остатках фундаментов. Следы хуторов в душах этих людей, через десятилетия собравшихся на своей малой родине…