Начальник госпиталя
Великая Отечественная для врача Василия Абельдяева началась раньше, чем для многих советских людей. Родом он из Орла. Окончил медицинский факультет Воронежского университета. В сентябре 1937 года был направлен на работу в Старый Оскол. А в 1939 году его призвали в ряды Красной армии и поручили организовать в здании геологоразведочного техникума (ГРТ) эвакуационный хирургический госпиталь.
«С этого момента я утратил внутренний покой, – писал Василий Семёнович в воспоминаниях. – Ожидание, что вот-вот нагрянет война, не покидало меня...»
Ведущим хирургом ЭГ-1926 стала супруга Василия Семёновича – Александра Григорьевна. За годы войны она сделала 2 772 операции. А всего в ЭГ-1926 приняли за время войны раненых – 23 725 и больных – 4 280 человек, сделали 6 058 операций.
Ложные тревоги
Впервые госпиталь развернули после нападения 1 сентября 1939 года гитлеровской Германии на Польшу. Отмобилизовали 90 человек персонала, завозили оборудование. Однако в связи с прекращением военных действий в Польше госпиталь свернули, а в техникуме продолжились занятия.
Но дыхание приближающейся большой войны Абельдяев почувствовал ещё не раз. В январе 1940 года его прикомандировали к Валуйскому эвакогоспиталю № 1930 – лечить раненых с финского фронта. Дважды хотели развернуть ЭГ-1926 – зимой 1940-го, во время войны с финнами, и в июне того же года во время возвращения Прибалтики и Молдавии. Но в обоих случаях решение отменили.
Начало войны
22 июня 1941 года в Старом Осколе стоял пасмурный, хмурый день. В полдень пошёл дождь, перешедший в ливень. В летнем театре после радиообращения Молотова при большом стечении народа состоялся митинг.
«Тотчас же приступил к развёртыванию госпиталя, предложив дирекции ГРТ освободить занимаемые им помещения за 48 часов», – отмечает Абельдяев.
Поймали «шпиона»
В первые дни войны инспектировать в госпиталь прибыл заведующий хирургической кафедрой Курского медицинского института, профессор Ян Мартынович Брунэ, латыш по национальности.
В Старый Оскол он приехал в чёрной накидке-пелерине и в шляпе. В то время повсюду искали немецких шпионов. Особую активность в этом проявляли подростки. Обнаружив незнакомого человека, да ещё в такой необычной одежде, дети заподозрили в нём вражеского агента. Сообщили взрослым, те –
в милицию. «Шпиона» окружила толпа, прибыла милиция. Для выяснения обстоятельств вызвали начальника госпиталя. Абельдяев удостоверил личность профессора. Всё разъяснилось, но молва ещё долго разносила по городу весть о поимке немецкого шпиона под видом профессора.
«Такой интересный случай», – отмечает в своих записках Абельдяев.
Фото Виталия Гаркуши
Раненые
Первых раненых военно-санитарный поезд доставил 11 июля. 141 человек. «Состав ранений был разный. Большинство из них ходячие, с ранениями преимущественно в кисть, предплечье, небольшая часть в голень, плечо. Единичные случаи ранений – в бедро. В основном были лёгкой и средней тяжести, получившие ранения в районе Рославля. Давность ранений от трёх до восьми дней и больше», – пишет Абельдяев.
Второе поступление раненых – 27 июля: из-под того же Рославля прибыли 96 человек. Во время разгрузки поезда сандружинницы вынесли из вагона на руках, в одном белье, тяжелораненого, который тихо стонал. Его доставили в госпиталь, и там обнаружилось, что это – немец. Ему оказали медицинскую помощь, поместили в отдельную палату под охрану. Доложили начальнику гарнизона – бригадному комиссару Зелинскому. Он тотчас прибыл в госпиталь, допросил немца и выяснил, что тот десантник, сброшенный в районе Рославля, где его и ранили. Для маскировки он снял с себя немецкую форму, переоделся в нательное бельё убитого советского солдата и был подобран нашими санитарами.
Так и лечили немца в палате под охраной. 8 августа немца перевезли в Курск.
Прощай, Оскол!
ЭГ-1926 являлся головным в Старом Осколе, изначально он был рассчитан на 200 коек. Но количество поступающих раненых росло, и его мощность увеличили до 400 коек, затем до 600 и наконец до 800. 450 коек размещалось в здании ГРТ, ещё 350 – в совпартшколе, в гостинице и старом здании железнодорожной школы. Позже в городе развернули ещё два эвакогоспиталя, но только 1926-й действовал с первого дня приёма раненых – 11 июля – и до их эвакуации осенью 1941 года. За это время госпиталь принял 1 506 раненых.
Эвакуация госпиталей началась 8 октября и, как отмечает Абельдяев, проходила медленно из-за недостатка транспорта и плохих дорог, размытых к тому времени дождями. Ночь с 13 на 14 октября личный состав и отъезжавшие со многими члены семей провели в вагонах на станции. И в семь часов утра эшелон покинул Старый Оскол.
Фото Виталия Гаркуши
Расписались на Рейхстаге
О дальнейшем пути госпиталя рассказала старший научный сотрудник Старооскольского краеведческого музея Ирина Есипова.
«Эвакуационный госпиталь № 1926 закончил войну в Польше. В нашем музее по инициативе ветеранов Великой Отечественной войны в 2003 году был открыт зал боевой славы. Одна из экспозиций посвящена госпиталям, дислоцированным в Старом Осколе. На карте, которую вышила старшая медсестра Софья Васильевна Трофимова, обозначен боевой путь госпиталя № 1926», – показала на один из экспонатов Есипова.
С 14 октября по 22 декабря 1941 года госпиталь находился в городе Тавде Свердловской области, далее в Вологде, затем – Волховский фронт, Ленинградский, 3-й Прибалтийский, и
войну ЭГ-1926 закончил в составе 2-го Белорусского фронта.
«Некоторые родители взяли с собой детей. К примеру, с Трофимовой находился её десятилетний сын Генрих, а Марья Григорьевна Серликова забрала с собой дочь Нину… Дети всячески старались помочь взрослым: стирали бинты, убирали палаты, перестилали бельё, помогали при переноске раненых, читали им книги и письма», – рассказала Ирина Есипова.
В музейной экспозиции представлено госпитальное оборудование: буржуйка, медицинские инструменты, фронтовые фотографии, белый операционный халат. На переднем плане – форма капитана медицинской службы, которую передала музею Клавдия Власьевна Псарёва.
Клавдия Власьевна, сообщила Есипова, после окончания Курского медицинского института в июне 1941 года получила направление в ЭГ № 1926. Условия работы в госпитале были тяжёлые, и Клавдия Власьевна в Польше заболела туберкулёзом.
«Абельдяев лечил её хвойным воздухом и парным молоком. Василий Семёнович, когда появилась такая возможность, вообще весь персонал госпиталя, а это были в основном женщины, на весь день выводил в хвойный лес, чтобы они набирались сил и здоровья», – рассказала Ирина Есипова.
Фото Виталия Гаркуши
Больница для Старого Оскола
ЭГ № 1926 был расформирован 1 ноября 1945 года. Более 75% личного состава госпиталя, отмечает в своём материале Елена Андрусенко, были награждены орденами и медалями.
В её статье описана и такая последняя военная «операция» Василия Абельдяева. В ноябре 1945 года он добился разрешения на личную встречу делегации госпиталя с командующим 2-м Белорусским фронтом, маршалом Советского Союза Константином Рокоссовским. Маршал принял делегацию из шести человек, которая обратилась с просьбой разрешить сформировать на территории Германии из трофейного имущества 200-коечную больницу и отправить её в Старый Оскол. Командующий разрешил. 19 ноября 1945 года имущество доставили в Старый Оскол в девяти вагонах и передали органам здравоохранения. На базе этого оборудования Старооскольский туберкулёзный диспансер работал до конца 1960-х годов. В 1956-м Абельдяев добился решения о начале строительства областного туберкулёзного диспансера в Старом Осколе, который затем и возглавил.
Василий Семёнович награждён орденами Ленина, Красной Звезды, «Знак Почёта», Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией», «За трудовую доблесть». В 1956 году ему присвоили звание «Заслуженный врач РСФСР», а в апреле 1987-го он стал почётным гражданином Старого Оскола. Скончался в 1988 году. Именем Абельдяева названа улица города.