Кроме того, это будет премьера дуэта OLiVER, объединившего лауреатов международных конкурсов Ольгу Саитову и Веру Токаеву – талантливых домристок оркестра русских народных инструментов под управлением главного дирижёра – заслуженного работника культуры России, художественного руководителя филармонии Евгения Алешникова.
Первая домра оркестра
Дома маленькая Вера всё ходила мимо баяна. Инструмент даже никогда не звучал (друг отца передал его на хранение), но и безмолвный он так её гипнотизировал, что она норовила понажимать заветные кнопочки, а в какой-то момент поняла: «Хочу на нём играть». И вот шестилетняя девочка впервые в музыкальной школе. Её посадили на стул, поставили на колени баян – и… за баяном малютка скрылась. Досадно? Разумеется. Но не будь этого разочарования, кто знает, как бы всё сложилось. Веру сразу же отвели к замечательному педагогу по домре Татьяне Краснопивцевой, и тогда же состоялось первое знакомство с инструментом её жизни.
Спустя годы – другой судьбоносный выбор: стать юристом или же продолжать своё музыкальное развитие. Родители во мнениях разделились, но дали возможность Вере решить самой. И она решила. Сначала обучалась в музыкальном колледже Курска, а после отправилась в Воронеж, в Академию искусств. Образование здесь подходило к концу, когда талантливой домристке рассказали о прекрасном белгородском коллективе. Девушку это заинтересовало, поскольку в Воронеже оркестра русских народных инструментов нет, и она приехала в наш город на прослушивание. И вот уже три года Вера Токаева – концертмейстер белгородского оркестра русских народных инструментов и его домровой группы.
– Ваши качества руководителя проявились ещё в музыкальной школе – Вы управляли детским оркестром. Помогают ли они Вам как музыканту?
– Безусловно, но этот опыт раскрывает во мне не только музыкальные качества, но и человеческие. Ведь нужно взаимодействовать с другими людьми, направлять их. Кроме того, он побуждает к развитию – именно когда я проводила групповую репетицию, ко мне пришла мысль: «Необходимо продолжать своё образование». И сейчас я учусь на первом курсе ассистентуры-стажировки по специальности «Искусство дирижирования» в Воронеже.
– Вы получили признание и слушателей, и профессионального сообщества. Скажем, в рамках ХI Всероссийского фестиваля современной музыки для русского народного оркестра «Музыка России» играли сольную партию в «Чао, Мучачо» (продолжительная и ритмически сложная пьеса написана Владимиром Зубицким на тему Besame mucho Консуэло Веласкеса – прим. авт.). И тогда Андрей Горбачёв (признанный мастер балалайки, завкафедрой струнных народных инструментов РАМ имени Гнесиных, профессор – прим. авт.) невероятно высоко оценил Ваше исполнение, сказав, что лучшего ему слышать не приходилось. Как Вы воспринимаете эти разные уровни признания?
– Естественно, выступать перед профессиональными музыкантами всегда очень ответственно и сложно, поскольку каждый из них знает, как сыграть это произведение, какие трудности ждут его исполнителя. Например, Горбачёв сам играл «Чао, Мучачо». И, безусловно, получить такую оценку от него невероятно приятно. Но настоящее удовольствие я ощущаю именно от обычного концерта. Здесь слушатели меня не испытывают, а сопереживают вместе со мной. Здесь происходит мощный энергетический обмен между нами. И это необыкновенные чувства и эмоции, ради которых мы и выходим на сцену, а публика приходит в зал.
Домрочка для Ольги
Как и Веру, инструмент выбрал и Ольгу Саитову. Родом из северной Дудинки (Красноярский край), девушка походит на Снегурочку – светлая, нежная, хрупкая. Неудивительно, что, кроме маленькой домрочки, в её детских ручках ничего не поместилось. Малышкой пяти лет она пришла в музыкальную школу (переехав в Тулу) вместе с дедушкой Валей и так прониклась музыкой диковинного инструмента, что это определило весь её профессиональный путь. С улыбкой Ольга вспоминает своё самое страшное наказание того времени – не пойти в музыкальную школу. Она закончила её, затем училище (в Курске), а после, как и Вера Токаева, – Воронежскую государственную академию искусств. И уже со второго курса академии (с 2009-го) начала совмещать обучение и работу в белгородском оркестре русских народных инструментов.
Ольга и Вера – OLiVER
В прошлом филармоническом сезоне девушки играли соло в рамках концерта «Домра XXI века» – их выступления чередовались, а в конце они исполнили три композиции в дуэте. Это впечатлило слушателей, это впечатлило самих музыкантов. Настолько, что они задумались о создании дуэта, который бы время от времени заявлял о себе концептуальными концертами. Спустя месяцы – премьера OLiVER. Думаю, почему именно так назвали дуэт Саитовой и Токаевой, объяснять не нужно – связь с их именами очевидна.
В музыкантах сосуществуют два творческих начала: игра в оркестре – костюм, стилизованный под русский народный, существование в единой группе, воля дирижёра… и домра соло или в ансамбле – это совсем другая история.
«Оркестр – мощный живой организм. И ты не можешь себе позволить отклониться от замысла дирижёра, от его видения художественного произведения, поскольку группа должна играть однородно. А в ансамблях ты можешь играть более свободно, создавать своё. С Ольгой мы очень чутко чувствуем друг друга, хорошо понимаем, что хотим выразить в исполнении», – объясняет Вера Токаева.
Да, здесь музыканту важно соблюсти баланс между собой в оркестре и собой в ансамбле. Но тот слуховой анализ, к которому привыкает оркестрант, он переносит и на ансамбль, на дуэт, на камерную сцену. Начинает слышать, чего не хватает и что нужно добавить – тем самым достигает гармонии.
Любопытно, что домры для игры в оркестре и в ансамбле будут разными. Для домровой группы в своё время приобрели одинаковые инструменты – важно было достичь тембрового слияния (их создал высококлассный потомственный столичный мастер Анатолий Макеев). В то время как личные домры девушек обладают своим уникальным голосом. К тому же они более мягкие по тембру, приглушённые, более камерные, чем оркестровые.
«Музыкальное путешествие вдвоём»
В программу грядущего концерта вошли три композиции, с которых и начался дуэт Токаевой и Саитовой: «Несерьёзные вариации на тему Рахманинова» Сергея Лукина, «Танго» Карлоса Гарделя, «Майя» Яна Кларка.
Что ещё? Концертная увертюра «Сон в летнюю ночь» Феликса Мендельсона и «Венецианский карнавал» Никколо Паганини, танго нуэво от великого Астора (знаменитые пьяццолловские Oblivion и Violentango), «Астурия» Исаака Альбениса и «Сачидао» Сулхана Цинцадзе… Домристкам хотелось как можно шире представить возможности своего инструмента, показать его достаточно разнообразный репертуар – от обработок русских народных композиций до классических произведений для скрипки и партитур современных композиторов.
«Домра без аккомпанемента звучит достаточно редко, поэтому мы с Верой много экспериментируем, создавая свои переложения. И теперь представим их слушателям. Познакомим почти со всем домровым семейством – альтовая домра, малая и пикколо (самая маленькая по размеру и писклявая). Только что басовая не прозвучит. А кроме как на домрах будем играть на родственных им мандолинах (Концерт для двух мандолин и струнного оркестра Антонио Вивальди, оркестр заменит рояль, партию которого исполнит лауреат международных конкурсов Наталья Иванова)», – рассказывает Ольга Саитова.
– Кроме того, публика сможет оценить сочетание трёхструнной домры и четырёх-, – добавляет Вера Токаева.
– В чём принципиальная разница между ними?
– Трёхструнной домре дал вторую жизнь Василий Андреев. Позже Григорий Любимов модифицировал его версию, превратив в четырёхструнную (строй повторяет скрипичный) и тем самым расширив звуковой диапазон инструмента. Однако по качеству звукоизвлечения он уступает трёхструнному (с особой чистотой без призвуков и треска). Именно любимовская домра после революции распространилась на Украине и в Белоруссии. В России же все ориентировались на инструмент Андреева.
Тёмное прошлое светлой домры
«Домра поёт, как сад цветёт, как птицы поют», – делятся своими ассоциациями Ольга Саитова и Вера Токаева.
Удивительно мелодичный инструмент (струнный щипковый, для звукоизвлечения используют плектр/медиатор), голос которого действительно походит на певчую пичужку, – сегодня один из музыкальных символов России. Между тем есть несколько версий, какой из инструментов считать родоначальников русской домры: арабско-персидский танбур (Александр Фаминцын) или древнеегипетский, западноевропейская лютня (Михаил Имханицкий), кобза… Информация о её происхождении существует всё больше на уровне догадок и предположений. Впрочем, как и о том, как попала домра на русскую землю. Многие считают, что её занесли к нам татаро-монголы.
Как бы там ни было, но золотой век домры на Руси приходится на XVI–XVII столетия. По какому только случаю она ни звучала и на крестьянском дворе, и в царских хоромах. Звонкий, небольшой по размеру (вместо плектра тогда использовали косточку или пёрышко), инструмент особенно приглянулся скоморохам. Как привет из той эпохи сегодня – пословица: «Рад скомрах о своих домрах». И вот эта растущая популярность сопровождаемых домровой музыкой скоморошьих выступлений, часто обличающих власти предержащих, церковников в частности, привела к беде. Вступивший на престол Алексей Михайлович Тишайший издал указ «Об исправлении нравов и уничтожении суеверий» (1648), в котором домра названа «бесовскими играми», «богомерзким делом», её велено «вынимать» и «изломав, жечь». Что, собственно, и случилось. По свидетельству историков, только в Москве сожгли пять подвозов с домрами, гудками, другими инструментами. Её следы пропали.
Пройдёт несколько столетий, прежде чем её имя выйдет из тени истории. В конце XIX века Василий Андреев возьмётся за усовершенствование конструкции многих инструментов. Вместе с выдающимися мастерами: Францем Пасербским, Николаем Фоминым и Семёном Налимовым – организатор и руководитель первого оркестра русских народных инструментов возродит и домру. Возьмёт за основу вятскую домру (балалайка с округлым корпусом), укоротит её гриф, увеличит округлый корпус. Многие музыковеды считают андреевскую домру «совершенно новым инструментом, походящим на итальянизированную балалайку или русифицированную мандолину». И кто знает, услышим ли мы когда-нибудь ту домру, что пела в скоморошьих руках.