«Для науки молодых ребяток»
Углубимся немного в историю государства Российского. Для активных государственных преобразований, проводимых Петром Первым, требовалась целая армия образованных людей. Для этого создавалась целая сеть разного рода школ и учебных заведений. Так, в Москве в 1701 году открыли школу «математических и навигацких наук», а в 1712 году по её типу создали артиллерийскую и инженерную школы.
При олонецких и уральских заводах по инициативе видного государственного деятеля Василия Татищева возникли горнозаводские училища. Эти старейшие профессиональные школы продолжали существовать и в следующем столетии.
Позаботились и о подготовке будущих медиков. В 1709 году в Москве при госпитале открыли школу хирурга Николая Бидлоо, а в Санкт-Петербурге с 1719 года заработала школа царского лейб-медика Лаврентия Блюментроста. В Москве и Казани создавались частные медицинские школы.
В 1714 году образование в России объ-явили обязательным для всех сословий, кроме крестьян.
Именным указом Пётр I повелел:
«Взять из школы от господина Адмирала таких, которые Географию и Геометрию выучили, и послать во всякую Губернию по два человека, для науки молодых ребяток из всяких чинов людей».
Этот указ положил начало созданию цифирных (общеобразовательных) школ в России, в том числе и в нашем Белгороде.
Принцип бессословности
Главный контингент школ должны были составить дети духовенства, а размещать учебные заведения предписали при архиерейских домах и знатных монастырях. Опекать эти школы должно было как государство, так и духовное ведомство.
Первоначально духовные власти оказались не готовы к новой обязанности, что создавало определённые трудности в работе цифирных школ. Так было почти повсеместно в Российской империи, так было и в Белгороде. Тем не менее, как видно из документов, «при самом доме архиерейском в Белгороде школа цифирная учреждена была ещё в 1716 году в нарочно построенном для сей цели против архиерейского дома здании в три светлицы…».
Однако вскоре правительство, как и в случае с профессиональными училищами, стало отступать от провозглашённого Петром Первым принципа бессословности. В 1716 году от учёбы в цифирных школах освободили детей дворян. А в 1722 году, с появлением епархиальных училищ, – и детей духовенства.
«… И от того многие школьники разошлись»
В каком положении находилась Белгородская цифирная школа, можно судить по обращению её учителей Колосова и Привалова в 1723 году в канцелярию Белгородской провинции:
«…в школе (в здании, которое им отведено. – Прим. авт.) печей нет, и столы и скамьи побраны в дом к преосвященному Епифанию, незнаемо на какие потребы, а в двух других светлицах с самого же начала поместился резчик Семён Туводцов, который в соборной церкви иконостас делал и по сие время из них не выслан, и дров в светлицу ниоткуда не дано, и от того многие школьники разошлись, а в светлице, в которой учение было, означенный резчик Туводцов запирает скотину».
Но это уже было в то время, когда по «Духовному регламенту» 1721 года архиереи должны были заводить школы для обучения детей священства при своих домах. Как мы уже говорили, для них посещение цифирных школ отменялось. На это и ссылался белгородский архиерей Епифаний, когда провинциальная канцелярия требовала от него выделить достойные помещения для цифирной школы и обеспечить её всем необходимым для учёбы.
Создание епархиальных школ пошло значительно лучше, так как духовенство видело в них практическую пользу для себя, и уже к 1727 году в Российской империи работало 46 епархиальных школ с 3 056 учениками. Лишённые основного своего контингента, цифирные школы влачили жалкое существование. Часть из них закрыли.
Впоследствии уцелевшие цифирные школы практически прекратили существование, и в 1744 году их слили с гарнизонными школами, предназначенными для обучения солдатских детей.
Всего к концу царствования Петра Первого в России уже имелось 110 низших образовательных училищ.