В тот же день Александр Иванович отнёс в милицию заявление о преступлении, а вечером вместе с сыном и правоохранителями вернулся на участок, предположив, что разборка дома в самом разгаре и злоумышленники вернутся. Действительно, приблизившись к дому, они услышали глухие удары – злоумышленники разбивали кирпичную кладку. Задержать их не удалось.
Тем не менее долго искать следы преступления не пришлось. Дело в том, что Александр Гребенюков возводил дом из редкого, износостойкого тульского кирпича. Вскоре, тоже в Северном, обнаружили недостроенное здание из аналогичного похищенному стройматериала – даже маркировка совпала. Принадлежало оно Сергею Колеснику – в дальнейшем это имя из нашего рассказа уже не исчезнет. Колесника Гребенюков тоже видел в тот злополучный день возле своего дома, это подтвердила и проведённая впоследствии очная ставка. Вот, в принципе, и вся фактура. И, конечно, подписывая заявление, потерпевший белгородец подумать не мог, что определение виновных и возмещение понесённого им вреда отсрочится на долгие годы.
До конца
Невысокий, в годах, энергичный военный-отставник. Дотошный, беспокойный – за шесть лет не раз и не два побывал в коридорах всех правоохранительных ведомств. Свободно оперирует юридическими терминами – сказывается накопленный практический опыт. Не ошибёмся, если предположим, что Александра Гребенюкова сегодня многие не жалуют, а некоторые и боятся. Немудрено: подумаешь, всего лишь разбили стены, дополнительно похитили какие-то полторы тысячи «кислотоупора», 500 штук силикатного кирпича, 200 штук «огнеупора», а он никак не угомонится. Ну и фактически разрушенный почти возведённый дом – так, мелочи. Другие махнули бы рукой, записав украденное в безвозвратные потери и продолжив жить дальше.
А здесь сильно не повезло: потерпевший решил довести дело до логического завершения и разобраться с похитителями. Сегодня он имеет на руках богатую коллекцию, добытую в поисках справедливости: десятки, если не сотни страниц экспертных заключений, протоколов, рапортов, следственных и судебных документов, запросов и ответов.
За каждым листом – хождения по инстанциям, многочасовое сидение на приёмах у больших и малых начальников, гнев, обида, нетерпение человека, которого безнаказанно обокрали средь бела дня. И постепенно простое желание вернуть украденное переросло в упорное стремление просто добиться справедливости несмотря ни на что.
«Шесть лет. Я ведь каждый день туда как на работу ходил», – устало подытоживает Гребенюков.
За годы мытарств у него накопилось много горьких слов и обвинений по поводу методов, темпов и результатов работы правоохранительных органов. Чтобы избежать обвинений в клевете и однобокости, мы их опустим, излагая лишь факты, подтверждённые официальными печатями и подписями. И, не желая топить читателей в бумажном круговороте, пройдём лишь по некоторым вехам «кирпичного» дела.
Уголовное дело по краже возбудили 28 ноября 2008 года. Следствие установило, что Сергей Колесник действительно совершил кражу кирпича, железного уголка и арматуры, для этого он привлёк двух братьев и знакомого, у которого имелся бортовой уазик. Ущерб, нанесённый потерпевшему, оценили на тот момент в 196,8 тыс. рублей. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого Сергея Колесника было принято начальником отдела следственной части следственного управления при УВД по Белгородской области подполковником юстиции Бессоновым 20 марта 2009 года. Сочтя собранные доказательства достаточными, Колеснику предъявили обвинение по ч. 2. ст. 158 УК РФ «Кража». Казалось бы, остальное – дело техники, но дело о банальной краже кирпичей вдруг попало в заколдованный круг.
Беличье колесо
Возьмём лишь первый этап процесса. Мы даже не рассматриваем сейчас его внутреннее содержание, а просто предлагаем проследить за технологическими стадиями.
13 апреля 2009 года – дело с утверждённым обвинительным заключением направлено в суд. 23 апреля – постановлением суда дело возвращено прокурору для устранения препятствий в рассмотрении. 2 февраля 2010 года – уголовное дело направлено прокурору для утверждения обвинительного заключения. 18 февраля – прокурор не утверждает обвинительное заключение, возвращая его на дополнительное расследование.
25 марта 2010 года – уголовное дело с утверждённым прокурором обвинительным заключением направлено в Белгородский районный суд. 4 июня 2010 года – постановление суда возвращает дело районному прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. 3 сентября – прокурор не утверждает обвинительное заключение по делу в отношении Сергея Колесника, дело возвращено для производства дополнительного следствия.
Затем только в течение октября – декабря того же 2010 года дело несколько раз тасовалось туда-сюда по цепочке «следствие – прокуратура – суд». С самого начала следствие несколько раз принимало решение о прекращении уголовного дела – сначала против главного подозреваемого, потом против остальных. Каждое такое решение оспаривалось и отменялось судом, прокурором или собственным руководством, но через время всё повторялось.
В 2011 году история продолжилась. Ощущая, что он попал в какой-то заколдованный круг, Александр Гребенюков обратился с жалобой на действия старшего следователя Маматова, уже не первой, кстати, в отношении следствия. Он просил суд признать незаконными неоднократные постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении помогавших Сергею Колеснику и уже установленных лиц, а также выделении из общего дела ещё одного – в отношении лиц «неустановленных». По мнению Гребенюкова, следователь стремился таким образом затянуть дело и добиться истечения сроков привлечения к уголовной ответственности виновных в хищении. Характерно, что и Белгородский районный суд, и заместитель районного прокурора признали нарушение прав потерпевшего и исключение дальнейшего движения по уголовному делу.
Сам же следователь объяснил длительность расследования отсутствием единого мнения должностных лиц о наличии или отсутствии преступного умысла выделенных в отдельное производство лиц.
Интересную позицию высказала старший помощник прокурора Белгородского района, посчитавшая, что жалоба удовлетворению не подлежит, поскольку неправильные процессуальные решения следствия были отменены, а повторно констатировать их незаконность бессмысленно. А дать оценку волоките на данной стадии (напомним, с момента возбуждения уголовного дела тогда прошло почти три года. – прим. ред.) не представляется возможным.
Несмотря на это, Белгородский районный суд в августе 2011 года признал, что одно эпизодное преступление средней тяжести, своевременно раскрытое, расследуется около трёх лет. Аргументы, оправдывающие столь долгий срок расследования, суд убедительными не признал. Зато, в свою очередь, была признана неэффективной организация следствия, а действия следователя суд назвал незаконными и необоснованными.
Тайны следствия
Действительно, у постороннего человека может возникнуть впечатление, что какие бы действия ни предпринимало следствие, независимо от их содержания и обоснования главный результат был один – дело вновь и вновь стопорилось.
Уже в ноябре 2011 года и. о. начальника следственной части подполковник юстиции Федосеев отметил в рапорте начальнику управления ООРД, что «расследование представляет особую сложность… по делу необходимо проведение значительного объёма следственных действий и принятия законных процессуальных решений». Сам Александр Гребенюков по прошествии нескольких лет уверен, что причина долгого правосудия – в личности главного обвиняемого: Сергей Колесник работал в органах, а в 2007 году даже был назначен старшим оперуполномоченным отделения уголовного розыска ОВД Белгородского района. Это – его личное мнение.
Расследование банальной, казалось бы, кражи вызвало массу затруднений. Вновь и вновь возникали досадные случайности и помехи. То на очной ставке адвокат подозреваемого заявит, что тому нужно забрать ребёнка из детского сада – больше некому – и мероприятие переносится на сутки (насколько деликатным, входящим в нужды людей, оказывается, может быть следствие). То главный подозреваемый заявляет, что не может передать суть своих отношений со свидетелем, поскольку они находятся под грифом «Совершенно секретно». То, объявляя в розыск подозреваемых, следствие забудет указать их паспортные данные.
Весьма затруднила дело пропажа четырёх аудиодисков с записями телефонных разговоров фигурантов уголовного дела. В марте 2009 года они были приобщены к уголовному делу, местом их размещения была определена камера хранения СУ при региональном УВД. Однако постановления о передаче дисков в материалах дела не нашлось, равно как и записи о сдаче вещдоков в соответствующем журнале. Назначенная служебная проверка подтвердила факт отсутствия дисков, при этом причастность к тому времени бывших сотрудников следственной части, в том числе Е. Маматова, к утрате установлена не была. Виноватых не нашли, но одна из главных точек обвинения была фактически разрушена.
Характерно, что так или иначе затягивание дела признавали на разных его этапах и прокуратура, и УВД, и судебные инстанции. В папке Гребенюкова – целая коллекция посвящённых этому запросов от самых разных инстанций и ответов на них. Как следовало из них, виновные привлекались к ответственности, дело находилось в производстве – вот только подвижки не было. Да и когда дело дошло до рассмотрения по существу, темпы его продвижения оставляли желать лучшего – документы к судебным заседаниям готовились месяцами, месяцы проходили и между встречами оппонентов в зале суда. Для самого же Александра Гребенюкова единственным промежуточным результатом стал лопнувший фундамент его полуразрушенного дома – бетон исхода следствия не дождался.
Родили мышь
Казалось бы, всё ясно, подозреваемые, наконец, были объявлены в розыск. Но не тут-то было. Скажем только: для того чтобы найти людей, проживающих в Белгородском районе, заключить их под стражу и посадить на скамью подсудимых, потребовалось ещё около двух лет. Хоть это и трудно, воздержимся от комментариев: для перечисления всех судебных перипетий не хватило бы целого газетного номера. Поэтому перенесёмся сразу в 2014 год. В марте был оглашён приговор по многострадальному делу. Суд признал Сергея Колесника виновным по пп. «а» и «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, назначив ему наказание в виде лишения свободы на один год с отбыванием наказания в колонии-поселении без штрафа и ограничения свободы. Впрочем, и от этого наказания главный фигурант дела был освобождён по амнистии. Сергей Сергеев, перевозивший краденый кирпич, был приговорён к двум с половиной годам лишения свободы и взят под стражу. Два брата Колесника – Дмитрий и Александр – получили год и шесть месяцев и год и девять месяцев исправительных работ с удержанием 10 % зарплаты в пользу государства. Ещё один фигурант процесса – Анатолий Шаруденко – был признан непричастным к преступлению.
Потерпевшему Александру Гребенюкову суд дал право подать гражданский иск на удовлетворение материального ущерба. Сам он, с пересчётом на инфляцию, определяет сегодня нанесённый ему ущерб в 1 млн 229 тыс. рублей. Почему суд не присудил выплату ущерба своими собственными полномочиями, понять трудно. Теоретически Гребенюков мог оспорить назначенное наказание, поскольку вполне логично посчитал его недостаточным. Но в этом случае дело было бы направлено на доследование, а знакомство с темпами следствия Александр Иванович и без того получил основательное. Кроме того, в случае дорассмотрения дело могло спокойно дожить до истечения срока давности. В этом случае все претензии к фигурантам автоматически были бы сняты.
Противоположная сторона – осуждённый Сергей Колесник и представлявший его интересы адвокат – не замедлили подать апелляционную жалобу в Белгородский областной суд, в котором приговор признавался незаконным и необоснованным. Доводы приводились самые различные – от нарушений прав обвиняемого и уголовно-процессуальных норм на стадии следствия и суда до утверждений, что Александр Гребенюков не является собственником обворованного дома. Пожаловалась сторона защиты и на то, что она не смогла ознакомиться со звуковыми записями прослушки телефонных переговоров обвиняемых в день ограбления (мы помним о пропаже аудиодисков). Возникли претензии к компетентности экспертов, определивших ущерб от кражи, и целому ряду других моментов: защита постаралась на совесть. Тем не менее областной суд оставил приговор в силе.
Как и не было
Что же в итоге? В настоящее время Александр Гребенюков, фактически потерявший полноценный жилой дом, готовится выступить с гражданским иском о возмещении ущерба. Опять суды? После шести лет с момента злополучной кражи, хотя формально справедливость восторжествовала, нанесённый белгородцу ущерб виновными не компенсирован. Мы уже не говорим о целом периоде жизни немолодого человека, в буквальном смысле убитом на судебные тяжбы. Сам он признаётся: сердце было здоровое, а сейчас уже не то. По сути, для него всё только начинается. А что касается уже пройденного уголовного дела, то Александр Иванович надеется, что правовая оценка его ведению и результатам ещё будет дана. Для этого он уже обратился в Следственный комитет РФ.
И совсем недавно Белгородский районный суд рассматривал судьбу двух молодых людей, похищавших стройматериалы и инструменты в Дубовом, Майском, Таврово и Репном. Общая стоимость похищенного составила 165 тыс. рублей, обвиняемые возместили ущерб потерпевшим ещё до суда, но это не помешало приговорить их к трём и пяти годам лишения свободы. Наверное, это дело вели другие следователи и судьи.
От редакции
Правоохранительные органы, система правосудия – это олицетворение сути и силы государства, главный инструмент, с помощью которого оно обязано защищать безопасность, права и интересы своих граждан. Когда к человеку приходит беда, он обращается к правоохранителям в искренней уверенности, что ему помогут. Судебная эпопея Александра Гребенюкова, которая ещё не закончена, показывает: так, как следовало бы, помогают далеко не всегда. Самое страшное, что в результате таких горе-дел бесследно утрачиваются не только кирпичи – исчезает вера в справедливость, которая является стержнем любого нормального общества. Об этом стоило бы помнить всем, и в первую очередь тем, кому по закону положено эту справедливость защищать.