Сетует, куда только ни обращался. Отовсюду, по его мнению, одни отписки. Так что мешает отцу, некогда отказавшемуся от родного сына, вернуть ребёнка домой?
Минутная растерянность
История Анатолия Петренко (фамилия изменена по этическим соображениям – прим. ред.) началась чуть больше десяти лет назад. На хутор, где он родился и по сей день проживает, приехала молоденькая девушка с ребёнком. Поселилась в одном из соседних домов. За дом хозяева ничего не стали с неё брать: рады были, что присмотрит за ним, не растащат оставленное добро. Анатолий начал помогать сельчанке. Вскоре подружились, сошлись. Девушка забеременела.
«Она всё время рвалась в город. Понятно, молодая. Старше её я был на 25 лет. Хотелось ей общения. А на нашем хуторе что? Вот и уехала в райцентр. На уговоры вернуться никак не реагировала. Там родила. После подала на развод. Тут я ничего поделать не мог. Я ездил к сыну, проведывал… Казалось, ничего беды не предвещало. Как вдруг узнаю: она отдала нашего маленького сына в специализированный дом ребёнка, якобы с непонятным диагнозом. Поначалу подумали, что связано это с родовой травмой. Оказалось, наш сын – аутист. Бывшая жена отказалась от него. Так наш сын и оказался в школе-интернате», – рассказывает Анатолий.
Признаётся, злую шутку сыграло с ним известие:
«Мне предложили забрать ребёнка. Но надо было это сделать сразу. Не успел я подготовиться. Побоялся, вдруг не справлюсь. Ребёнок маленький, ещё и особенный. Тогда я даже не знал, что это за диагноз у него такой. Испугался, вот сдуру и написал отказ. Понимаю, была это минутная слабость и растерянность перед болезнью. Но сейчас, пообщавшись с психологами и врачами, я имею представление, с чем мне придётся столкнуться. Я готов заботиться о нём».
Преград в воссоединении с сыном Анатолий не видит. Рассказывает, у него постоянный доход – работал раньше слесарем-сантехником. На хорошем счету был. Уже три месяца как на пенсии. Живности полон двор – козы, овцы, гуси. Хоть и живёт на хуторе, коммуникации все есть. Комната для ребёнка оборудована. Купил всё необходимое для развития: книги, компьютер. Недавно приобрёл сынишке планшет. Размышляет теперь, как его обучать. Сложно будет в школе учиться – думает договориться с местными учителями об обучении на дому.
«Куда я только ни обращался: департамент образования, управление социальной защиты, органы опеки и попечительства, уполномоченный по правам ребёнка, суд. Всё безрезультатно. Сын – в казённом доме, я пишу очередные жалобы. Не могу понять я судей и чиновников», – отмечает Анатолий.
Вначале – доказательства и суд
Никто не сомневается: Анатолий искренне хочет вернуть своего единственного сына. Но одной искренности и желания мало. Восстановление в родительских правах – дело щепетильное. А главное – осуществляется оно в судебном порядке.
«По закону как лишение, так и восстановление в родительских правах происходят только в рамках судебного производства. В восстановлении таких прав заинтересован прежде всего сам родитель, поэтому никто другой, даже представитель органа опеки или прокурор, заявлять соответствующие требования не вправе. Написать исковое заявление могут помочь в службе содействия уполномоченному по правам ребёнка, в органах опеки и попечительства или любой адвокат. Дальше родитель с исковым заявлением сам идёт в суд», – поясняет уполномоченный по правам ребёнка в Белгородской области Галина Пятых.
Что, собственно, и сделал Анатолий. В феврале 2013 года он обратился в Новооскольский районный суд. В восстановлении родительских прав ему тогда отказали. Не учёл Анатолий многих моментов. Подать заявление – полдела. Перед тем как идти в суд, необходимо собрать доказательную базу. Весьма серьёзную! Доказать, что ты, некогда отказавшийся от родного ребёнка, сейчас готов воспитывать его.
Готовиться нужно к серьёзной проверке: посмотрят, созданы ли условия для проживания ребёнка в том месте, куда его собирается забрать родитель, достаточны ли доходы для его содержания. Злоупотреблял спиртным? Пролечись и докажи, что завязал. Дальше психологи оценят, готов ли родитель принять ребёнка да и сам малыш вернуться в семью.
Герой положительный, но…
Анатолий, конечно, по сравнению с некоторыми горе-родителями герой положительный: непьющий, зарабатывает. Но результаты обследования жилищно-бытовых условий, проведённого управлением соцзащиты, неутешительны: «Антисанитария в доме и на территории двора, условия для ребёнка не созданы». За пять лет попыток вернуть сына начатый ремонт в доме так и не закончился, перешёл в разряд долгоиграющих.
Второе но – сестра Анатолия, проживающая с ним. Инвалид 2-й группы по психическому заболеванию не скрывает: не хочет, чтобы брат забирал к ним ребёнка. И хотя Анатолий пытается объясниться: «В сердцах она говорит такое. Что она? Я сам его воспитывать буду», логично, что специалисты бьют тревогу.
Но главный камень преткновения, как бы печально это ни звучало (и во что с трудом верится самому Анатолию) – ни сын, ни отец не готовы к совместной жизни. Да, Анатолий надеется, природа и родительская любовь помогут реабилитироваться сыну. Но из неоднократных бесед с ним специалисты выносят иной вердикт: «Нет осознания у отца дальнейшей реабилитации и социализации ребёнка». А ведь такие детки остро реагируют на любое изменение. Даже мелочь – любимую чашку переставили с привычного места на другое – может вызвать психологическую нестабильность.
Поэтому ребёнок и находится в специальной школе-интернате. И как бы Анатолию ни хотелось верить в чудо, медики пока что однозначны в своих заключениях:
«Ребёнок нуждается в постоянном медицинском сопровождении. В интернате осуществляется психолого-педагогическое и логопедическое сопровождение мальчика, организованы занятия адаптивной физической культурой, мальчик наблюдается педиатром, психиатром, неврологом и окулистом. Но пока что по итогам коррекционно-развивающей работы и медицинского сопровождения выявлена незначительная динамика развития».
Сможет ли на хуторе, вдали от цивилизации, ребёнок получать медицинскую и психолого-педагогическую помощь? Анатолий и сам знает ответ. Каким бы пессимистичным ни виделся исход, ставить точку в истории Анатолия рано.
Мнение эксперта
Галина ПЯТЫХ, уполномоченный по правам ребёнка в Белгородской области:
«Мы очень рады, когда родители, когда‑то отказавшиеся от своих детей, осознают свой поступок и хотят вернуть их в семьи. И прецеденты такие есть. Только в прошлом году в нашем регионе восемь детей вернулись в кровные семьи. Поймите, для любого органа, будь то опека и попечительство, соцзащита населения, образование, уполномоченный по правам ребёнка, главное – сохранить семью. Просто так никто не изымает ребёнка. Это решение проходит коллегиально. Мы не раз были дома у Анатолия, не раз беседовали, разъясняли, что ему нужно сделать, чтобы восстановиться в родительских правах. Ему просто нужно сделать эти шаги, о которых мы ему говорим. В любой момент он может выходить на суд. Изменил условия? Пригласи органы опеки и попечительства, покажи, что создал необходимые условия для ребёнка. Когда всё изменится – ни один суд не примет отрицательного решения».