Евгения Кондратюк – руководитель организации «Святое Белогорье против детского рака», инициатор создания детской областной паллиативной службы, центра помощи детям-инвалидам и их родителям, лауреат Всероссийской премии «Будем жить».
— Какие жизненные предпосылки, учителя подготовили вас к этой работе?
— Все, кто хоть как‑то причастен к нашему фонду, соприкоснулись с онкологией, другими тяжёлыми заболеваниями. Я не исключение. Что же касается учителей, у меня перед глазами всегда был пример – мой папа, который жил настоящей, правильной жизнью. Простой бульдозерист, убеждённый коммунист, он в числе первых поехал в Чернобыль. Всегда был первым, когда нужно было броситься на амбразуру. И мама такая же. Потом, я из того поколения, которое воспитывалось на примере Олега Кошевого, Зои Космодемьянской. Мы усвоили важные ценности, получили внутренний стержень, который помогает не сломаться при первых трудностях.
Волонтёр – это…
— Слово «волонтёр» уже прочно вошло в нашу жизнь, но не все понимают, чем конкретно эти самые волонтёры занимаются.
— Волонтёрство – тяжёлая и ответственная работа, которую, как и любую другую, нужно делать хорошо, профессионально. А в сфере, связанной со здоровьем, – особенно. Когда мне кто‑то говорит, что хочет пойти в отделение и помогать детям, у меня встречный вопрос: «Что вы можете им дать?» «Ну, мы принесём мягкие игрушки, а дети стихи расскажут…» Люди не подозревают, что ребёнок может быть не рад этой встрече, а их участие требуется в этот момент совсем в другом месте.
— В каком?
— Есть много дел, которые касаются детей опосредованно, но они всё равно для них. Если вы бухгалтер, помогите нам навести порядок в этом деле, так как у нас бухгалтер на полставки трудится. Приходите в реабилитационный центр на генеральную уборку, её проводят раз в две недели обязательно. Целая проблема для нас – постирать шторы. Это наши сотрудники по очереди делают дома, а потом бегом несут влажными, поскольку у нас нет возможности их утюжить. А высохнуть они должны, пока нет на занятиях детей. Наведите порядок в документах, если у вас есть опыт делопроизводителя. Дел для волонтёров много.
Фото Юрия Коренько
— Случается, что те, кто вам помогает, требуют благодарности?
— Это самый сложный вопрос в нашей работе. Люди хотят видеть реакцию на свою доброту: принесли ребёнку подарок, а ему только что сделали пункцию, болезненную процедуру. Ему плохо, вообще не до чего, а у вас остаётся осадок: хотел сделать хорошее дело, а отклика не получил. Мы не можем показывать наших детей, фотографировать их. Пускать к ним, ослабленным, многочисленных гостей, которые могут принести инфекцию. Мы искренне хотели бы, чтобы один из наших спонсоров увидел слёзы радости мамы мальчика, прикованного к инвалидной коляске, которому он подарил шатёр. В его тени ребёнок мог всё лето проводить на воздухе. Но мы можем лишь передать этому человеку спасибо от семьи. Кто‑то это понимает, кто‑то обижается. Мне часто неловко, когда люди делают значительные подарки, а мы не можем пригласить их на праздник. Стараемся объяснить это заранее. Но у нас много публичных акций, где можно во всеуслышание заявить о том, как вы можете помочь фонду, нашим детям.
— А в чём радость вашей работы?
— Постоянно убеждаешься, что вокруг столько хороших людей. Потрясающая история с Ксюшей Люлькой: девочке поставили безутешный диагноз, она, понимая его, призналась, что хотела бы попробовать себя в роли модели. И буквально за ночь нашлись модельер, который привёз свою коллекцию одежды, визажист, фотографы. Но за день до съёмки Ксюша отказалась: её, девочку после химиотерапии, без волос, без бровей, высмеяли в автобусе мальчишки. Тогда мы, сотрудники центра, в солидарность с ней постриглись наголо, и фотосессия состоялась. На следующий день Ксюша проснулась знаменитой. Её не стало через месяц, но она успела ощутить, какому огромному количеству людей она нужна.
— Напоминает сказку, чудо…
— С чудесами я сталкиваюсь постоянно. Одной из наших подопечных требовалось обследование в Испании за миллион рублей. Ехать через месяц, а на счету – 50 тыс. Я разместила в «Фейсбуке» пост отчаяния. И вдруг в субботу звонок: спрашивают, какая точно сумма необходима. В понедельник от благотворителя, пожелавшего остаться неизвестным, поступило 950 тыс. рублей. Кстати, ребёнок сейчас здоров, а этот человек продолжает нам помогать.
Пару лет назад наш мальчишка написал Деду Морозу, что хочет велосипед: пока болел, велик украли. Мама написала заявление в полицию, пропажу не нашли. Мы посмеялись, а на следующий день мне позвонили: «Я следователь по особо важным делам, хочу перед Новым годом кому‑то из детей к празднику сделать подарок». Деликатно спросила, не мог бы он помочь в поисках велосипеда. Надо ли говорить, что ребёнок получил новый велосипед от отдела полиции, который собрал на это деньги?
Фото Вадима Заблоцкого
— Всё чаще слышу, что помогают те, кто и так не шикует, а владельцы яхт и самолётов ни о ком не думают…
— Я всегда говорю в таких случаях: во‑первых, никто не знает, как и кому помогают владельцы яхт, а во‑вторых, отвечать надо только за себя. Помочь можно, даже если у вас есть 50 рублей или вы купите салфетки. Никто не мешает быть добрым, не оглядываясь на других.
— Когда пять лет назад вы принимали руководство фондом, вы осознавали, что вас ждёт?
— Я понимала, что такое процесс организации, до этого была замдиректора по производству крупного предприятия. Не понимала другого: что не смогу уйти с этой работы. Даже когда у меня родился третий ребёнок, я не смогла позволить себе декрет – не нашла человека, который смог бы меня заменить. Поэтому ехала в центр, когда муж мог посидеть с сыном, по ночам трудилась. Или работала с телефоном в одной руке и ребёнком – в другой.
— Что помогает вам справляться с нервным напряжением, негативом?
— Опыт, умение отключить в какой‑то момент эти эмоции и действовать холодным разумом. И, конечно, понимание близких очень помогает.
Менять себя и систему
— Что нам нужно поменять, чтобы рак определяли на ранних стадиях?
— В первую очередь нужно победить страх и лень в себе. Если женщинам после 40 лет положено регулярно проходить маммолога и гинеколога, надо взять это за правило. Мужчинам тоже нужно не ждать, пока что‑то случится, а систематически проверяться у уролога.
Вторая перемена, на мой взгляд, должна касаться системы выявления заболевания. У нас заболевшего человека лечат от чего угодно. И лишь когда ничего не помогает, направляют к онкологу. А время упущено. На Западе, если возникли сложности с диагнозом, сразу тестируют на онкологию. А когда исключают самое плохое, ищут другую причину.
Фото Вадима Заблоцкого
— Вы пропадаете на работе сутками. Чувствуете вину перед своими детьми за то, что им чего‑то недодаёте?
— Да, безусловно. У меня была ситуация, когда мой сын очень сильно болел. Но мне пришлось уехать из дома, потому что в это время уходила из жизни одна наша девочка. Эти дети, которые как будто не мои, они тоже мои. И я должна быть рядом, когда им хуже, чем родным. Но у меня правило: один выходной полностью посвящаю сыновьям.
Мечты, любовь, правда
— Евгения Владимировна, и несколько коротких вопросов. О чём вы мечтаете?
— Я вообще по природе мечтательница, фантазёрка. Но мои мечты такие чёткие, конкретные. Мечтаю о детском хосписе, вижу, каким он будет. Но пока, видимо, недостаточно сильно стучала в нужные двери: не нашла спонсоров, чтобы придуманная мной картинка воплотилась в жизнь.
— Вы категоричны в отношениях с людьми?
— В одной вещи – да. Она основана на моей убеждённости в том, что близкий человек врать не может.
— Любите, когда вас хвалят?
— Понимаю, что это нехорошо, это проявление тщеславия, и я с этим борюсь. Но да, люблю. Признаюсь, что многому научилась и многое сделала, потому что меня за это хвалили.
— Вы сильная женщина?
— Нет. Но общеизвестно, что сила женщины как раз в её слабости.
— Что для вас есть проявление любви?
— Это когда любимый человек каждое утро готовит для тебя чай. А ты встаёшь пораньше, чтобы побаловать его блинами. Всё в мелочах.
— Как вы воспитываете своих детей?
— Главное, что я делаю, – показываю, что люблю их независимо от того, получается у них что‑то или нет. Всё остальное вторично.