Вход свободный
Белгородская областная психоневрологическая больница состоит из восьми отделений, включая детское, наркологическое и отделение пограничных состояний. Помимо неё есть больницы в Губкинском городском округе и Грайворонском районе, а также отделение в районной больнице Старого Оскола.
Попала на территорию областной психоневрологической больницы просто: она обнесена забором, но на входе документы у меня не проверили, и с отрядом людей с пакетами, которые пришли навестить своих родных и побаловать их вкусненьким, беспрепятственно проникаю внутрь.
Кирпичные двухэтажные корпуса с пластиковыми окнами просторно расположились в окружении парка и ухоженных клумб. Меня встречает Юлия Полосухина, с 2008 года заведующая общепсихиатрическими отделением № 5 для женщин. Мы беседуем, попивая кофе в её кабинете. Здесь уютно, стены украшены сертификатами и благодарностями, стол – шикарным бисерным букетом, подарком одной из подопечных. Книжный шкаф заполнен книгами по психиатрии и юриспруденции, рядом с которыми контрастно соседствуют иконы.
«Я была убеждённым материалистом, – улыбается Юлия, – но за время своей лечебной практики осознала, что существует нечто, стоящее за гранью понимания. Одна из наших женщин, например, будущее предсказывала – сбывалось! Волей-неволей задумаешься…»
Встреча с однокурсником
В больнице хороший ремонт, чисто, решётки на окнах, как и привратники-мордовороты, отсутствуют. Стену отделения украшают картины белгородской художницы – её работы участвуют в выставках. Время от времени женщина ложится в больницу. Сюда обращаются разные люди: семейные и одинокие – и многие из них, пережив кризис, возвращаются к своей деятельности.
«По грустной иронии встречала я за время практики и своего университетского преподавателя, и даже однокурсника», – вздыхает Юлия.
Двери общепсихиатрического отделения закрываются на замок, в отличие от тех, где лежат люди с менее тяжёлыми расстройствами, – там свободные вход и выход.
Сейчас в отделении находится 81 женщина. Их лечат два врача (Юлия Васильевна – одна из них) и 35 человек среднего и младшего медицинского персонала. В обязанности Полосухиной помимо административной, организационно-бумажной работы заведующей, лечения десятков пациентов и общения с их родственниками входят суточные дежурства по больнице и консультации потенциальных пациентов, которые оказались в других лечебных учреждениях.
Современный подход к лечению предполагает комплексное применение различных методов: медикаментозное воздействие, психотерапия и социально-трудовая реабилитация больных. В больнице работает один психолог, задача которого – проводить дополнительные исследования в случае сложно определяемого диагноза. И можно только догадываться, каким образом врачу удаётся тщательно разобраться в диагнозе, выстроить стратегию лечения и вести терапевтические беседы.
Фото Ольги Алфёровой
Лечатся годами
«Психиатрическое лечение в России добровольное, – объясняет Юлия. – Если некая дама мнит себя Елизаветой II или царицей небесной, всё, что я могу сделать для неё, это произнести фразу «Здравствуйте, я психиатр, хотите со мной побеседовать?». И если она откажется, я не имею права настаивать на общении. По закону о психиатрической помощи исключение составляют три случая: когда человек представляет опасность для себя или окружающих, если он беспомощен или когда без соответствующего лечения его состояние серьёзно ухудшится».
Когда пациент доставлен в отделение, у врача есть 48 часов на освидетельствование, в сложных случаях – с привлечением комиссии из других врачей. Если диагноз подтверждается, у врача есть 24 часа на то, чтобы отправить документы в суд, где судья в пятидневный срок должен принять решение. При добровольной госпитализации больной подписывает согласие на лечение, а если передумает – заявление о выписке, и его отпускают домой.
90 % лечащихся в больнице людей обратились за помощью самостоятельно. Большинство психических заболеваний неизлечимы, однако возможна устойчивая ремиссия. И здесь есть люди, которые лежат на лечении годами, иногда до конца своих дней. Как, например, Катя (пусть её зовут так). Она здесь уже много лет. Её шизофрения (крайне распространённый диагноз) прогрессирует. Поведение молодой женщины непредсказуемо – без видимого повода она в мгновенье становится крайне агрессивной, при этом её физическая сила в разы превосходит её же возможности в спокойном состоянии.
Долгое разбирательство
«Ещё недавно было множество печально известных случаев, когда родственники избавлялись от своих бабушек и дедушек ради квартиры или другой выгоды, – вздыхает Юлия. – Сейчас признать человека недееспособным гораздо сложнее. Необходимо собрать большое количество медицинских документов, материалов следственных органов, свидетельских показаний и т. д. А на судебном слушании, которое проводится в несколько этапов, должны присутствовать представители органов опеки и прокурор».
Часто такие дела решаются на выездном заседании непосредственно в больнице. Человек присутствует лично, если же он не способен отстаивать свои права, то их может обозначить представитель по доверенности. Основная задача органов опеки – понять, какую цель преследует человек, оформляющий опекунство над недееспособным человеком.
В этот день мне довелось увидеть такое заседание. Правда, здесь всё прошло в камерной обстановке, без представителей соцзащиты и прокуратуры.
«Это уже второе заседание, – объясняет Юлия. – Первое слушание прошло в полном составе, и разбирательство было очень долгое».
Две формы
«Беда в том, – рассказывает доктор, – что люди стыдятся обращаться к психиатру. Но многих серьёзных заболеваний можно и не допустить, если своевременно придёт на помощь специалист. К примеру, в жизни человека случилось трагическое событие. Каждый будет переживать его по-разному. И если депрессия продолжается уже давно, скажем год, то могут начаться изменения личности, обычно необратимые. А если расстройство перехватить на ранней стадии, то человек бы подлечился и, вероятно, больше к этому состоянию не возвращался бы».
Существует две формы взаимодействия с психиатром: консультативное и диспансерное наблюдение (то, что раньше называли постановкой на учёт). Первый случай охватывает большое количество расстройств психики, которые поддаются лечению или ремиссии, – неврозы, депрессии, страхи. По сути, человек обращается к врачу за помощью, как обращается к стоматологу или окулисту. Второй вариант вероятен в случае тяжёлых диагнозов в хронической форме. Часто его предваряет недобровольная госпитализация.
Фото Ольги Алфёровой
Лучше, чем дома
Режим дня в больнице расписан по часам. В 6:30 подъём, зарядка для желающих, встреча с лечащим врачом, приём лекарств. Свободного времени очень много, поэтому каждый старается занять его, как может: рисуют, читают, некоторым позволяют вязать под присмотром санитарки. Выздоравливающие очень привержены трудотерапии: повозиться на клумбах, побелить деревья, навести порядок во дворе. Особая привилегия – помочь санитаркам принести из пищеблока еду на отделение. В середине дня – прогулка.
Отделение – это огромный холл, через который можно попасть в комнаты, в каждой около десяти кроватей, решётки на окнах. В холле непрекращающийся гул и движение, за которыми зорко наблюдают несколько медсестёр и санитарок. Предполагая увидеть накачанных лекарствами сомнамбул с сонными глазами и одурелыми движениями, я встречаю, напротив, оживлённых и очень разных женщин. Сыплются вопросы, просьбы сфотографироваться. Сориентироваться в потоке разговоров и сфокусировать внимание невероятно трудно – со всех сторон одновременно что-то происходит.
Здесь же находится отделение интенсивного наблюдения – для тех, кто только что поступил или подвержен внезапным вспышкам. В женском отделении работают только женщины, некоторые – более 30 лет.
«Да им здесь лучше, чем дома, – говорит одна из них, добродушная красивая дама. –
Вы бы знали, в каком состоянии нам привозят этих женщин – страсть! Немытые, заросшие, голодные, со вшами. И это я сейчас про домашних говорю, а не тех, кого с улицы доставляют. Родственники часто равнодушны, если не сказать крепче, к своим заболевшим близким и не нарадуются, когда их увозят в больницу».
В случае острого психотического состояния применяются так называемые меры физического стеснения. Это не смирительная рубашка, которая канула в лету десятилетия назад, хотя официально её использование не было запрещено, но считается оскорбительным и негуманным. Вместо неё применяют пару мягких браслетов, которыми человек удерживается на кровати, пока не подействует успокаивающий препарат. Каждая фиксация отмечается в специальном журнале и не должна превышать двух часов. Журнал ведут с 2005 года, но заполнен только на треть.
Униформы душевнобольного в больнице нет – женщины ходят в своей одежде. Если состояние здоровья позволяет, можно попросить лечебный отпуск. При мне девушка отправилась на выходные домой по случаю дня рождения.
Три дня в неделю пациенток навещают родственники. Кто-то сидит в комнате для общения, лакомясь домашними вкусностями, а кто-то артачится и наотрез отказывается от встреч.
«Видела её, когда она из душевой шла, – вздыхает женщина по дочке. – Опять дьяволом меня назвала. Но передачу мою взяла…»