«Мы, белгородцы, крепко дружили». Николай Санин вспоминает службу в Афганистане

«Историю нельзя переписать, народ без своей истории как трава на ветру, и поэтому мы не имеем права чернить наше героическое прошлое. Война в Афганистане – это подвиг, а не позор, как пытаются нам внушить…» – написал митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн в предисловии к изданию.

Сегодня автор-составител книги, участник боевых действий в Афганистане Николай Санин, делится воспоминаниями с «Белгородской правдой».

Встретимся 5 августа

«Родился я в Белгороде, в 1962 году, – рассказывает Николай Санин. – Окончил школу. В ДОСААФ получил водительские права. Весной 1982 года призвали в армию, отправили в учебную часть в город Каменск-Шахтинский Ростовской области.

Жили на танковом полигоне, в 10-местных палатках. Осваивали армейскую науку в полевых условиях. А 17 июня наш взвод доставили в Ростов, на аэродром. И ночью мы вылетели в Самарканд, дозаправились там и в пять утра приземлились в афганском городе Шинданде.

Перед вылетом туда все в нашем взводе написали в комсомольских билетах: «Встреча на площади в Белгороде – 5 августа 1984 года в 18 часов».

На аэродроме в Шинданде ждали дальнейшей судьбы. Честно скажу: было очень волнительно, особенно когда на вертолётную площадку медсанбата прилетали вертушки с ранеными.

Первые воспоминания? Невероятно жаркое солнце. Рано утром, когда оно, такое огромное, появлялось, сразу начинало жечь лицо и уши. А мы ещё ходили в пилотках, а не в панамах. К водовозке бежим воды попить, и нам подзатыльники – сырую воду нельзя! Её обеззараживать, кипятить нужно было. Иначе инфекция обеспечена».

Николай Санин / Фото: из личного архива Николая Санина

С традициями Курской дуги

«Нас загрузили в ГАЗ-66 и повезли. Смотрим по сторонам – будто в сказку попали: люди в чалмах, верблюды, ослики, кишлаки, сады гранатовые, виноградники, строения глиняные…

Попал я в 1060-й артполк 5-й мотострелковой дивизии. Подразделения располагались на территории от города Торгунди на севере до Кандагара в южной части Афганистана.

И вот что примечательно. В школе № 5 Белгорода, где я учился, находился музей этой дивизии, которая участвовала в боях на Курской дуге против отборной дивизии СС «Мёртвая голова». Эта же дивизия выбивала гитлеровцев из моего родного Белгорода. А рядом с нами на улице Победы жил танкист дядя Лёша. Мы, школьники, шефствовали над ним. А он служил в этой дивизии в годы Великой Отечественной. Нам он много чего рассказывал про войну. И я даже предположить не мог, когда слушал его рассказы, что попаду служить в ту же самую 5-ю гвардейскую Зимовниковскую Краснознамённую ордена Кутузова мотострелковую дивизию с традициями Курской дуги, но в мало кому известный тогда Афганистан».

Фото: pixabay.com
Раза хватило. Афганские истории Анатолия Глушко

Оружие под рукой

«Степные участки, где находились наш полк, авиабаза и штаб дивизии, плавно переходили в так называемую Долину смерти. По прибытии в расположение части нам сразу объяснили: куда зря не лезть, с боеприпасами обращаться внимательно, за охранение не выходить – подходы заминированы. Через день вручили автоматы и повезли на полигон на стрельбище.

И постоянно учили: что делать при нападении на колонну, на расположение войск, как максимально защититься от обстрела, чтоб всегда знали, где каска и бронежилет.

Предупреждали, что обочины постоянно минируют. Видишь, что взорвана бетонка, начинаешь объезжать воронку и напарываешься на мину.

Привязывали на технику брёвна для усиления бампера, для полного контакта с идущей впереди машиной, чтобы, когда перевал завалит снегом, толкать друг друга. Или скинуть на обочину подбитую технику.

Опыт накапливали в рейсах старательно, понимали, что это в наших интересах. И оружие всегда было под рукой.

А когда наш гарнизон стали обстреливать из миномётов, мы возле палаток оборудовали укрытия, по периметру возвели глиняные стены. Каптёрки и оружейки тоже из глины делали. И жилые зоны ограждали.

Высота забора была метра полтора. Выезжая в предгорье, в сухих арыках брали песок и глину. Мешали глину, добавляли камыш. Для изготовления кирпичей брали трёхметровые ящики из‑под реактивных снарядов, делали из них формы, в которые заливали раствор. Он застывал – и получались кирпичи».

Долина смерти / Фото: из личного архива Николая Санина

Не только воевали

«Я служил водителем артиллерийского взвода. Первый выезд у меня был на ЗИЛ-131 в Кушку за боеприпасами. Получил БК (боекомплект), бронежилет, каску и – вперёд.

Этот рейс прошёл без происшествий. Потом были и другие, уже не такие безоблачные. А после меня прикрепили водителем к особисту – капитану Ерёмину. С ним ездил на ГАЗ-66. И часто приходилось без охранения ездить: так требовали обстоятельства. И тут уже опасные места пролетали на повышенной скорости. При выезде за крайнее охранение с собой брал ракетницу, чтобы в случае чего своих предупредить об обстреле или засаде. Так и ездили по охваченной войной стране.

Но в Афганистане не только воевали. Ни для кого не секрет, что СССР очень помогал народу этой страны. И многие племена были на нашей стороне. А когда мы ушли из Афгана с поднятыми знамёнами, после нас остались дороги и заводы, школы, инфраструктура. Не случайно афганский народ с благодарностью вспоминает шурави – так называли советских солдат.

Афганские воины сражались наравне с нами против радикальных исламистов. Террористы же жгли школы, взрывали плотины, которые мы тоже строили».

Фото: из личного архива Виктора Леонтьева
«За справедливость». Как белгородцы воевали в Афганистане

Земляки дружили под огнём

«Мы, белгородцы, в Афганистане крепко дружили. Праздники вместе старались отмечать. Поддерживали друг друга.

Помню, Вова Стешенко из Корочи напросился со мной ездить. Он был перед этим ранен в шею из М-16 при обстреле нашей колонны перед Туругунди. Полгруди и шея у него были перебинтованы, рука висела на специальной повязке. Он неделю полежал в госпитале и, как чуть легче стало, выписался. И, вместо того чтобы отлёживаться в безопасности, ездил со мной.

Вообще, на войне суеверным становишься. Вы, может, обратили внимание на то, что мы при встрече не руки жмём друг другу, а обнимаемся? Это оттуда привычка пошла. И когда ты едешь куда‑то – нельзя за руку прощаться: примета плохая. Обнялись и поехал.

16 апреля 1984 года запомнил на всю жизнь. Через пару недель приказ о дембеле должен был выйти, и мы поехали на Кушку за снарядами на «Уралах» и ЗИЛах. Перед Туругунди, в 15 км от границы, нашу колонну сожгли. 8 погибших, и раненых много. Из наших Алик Симонов и Сергей Соболев из Губкина, а также Стешенко ранены были. Начальник колонны погиб. У него в машине 130 дырок от пуль насчитали. Просто решето.

А один с ним ехал, выскочил и побежал. Там сопка стояла, с которой нас и обстреливали, и он вокруг этой сопки рванул. Мы отстреливаемся, а он бежит. Обежал сопку вокруг и прибежал к нам. И в итоге тронулся умом, комиссовали его…»