Размер шрифта:
Изображения:
Цвет:
14 ноября 2021,  16:26

Само не пройдёт. Истории белгородок с расстройством пищевого поведения

Девушки рассказали о своём тяжёлом опыте журналу «ОнОнас»

Само не пройдёт. Истории белгородок с расстройством пищевого поведенияФото: pixabay.com
  • Статья
  • Статья

«Сначала я хотела сбросить пару килограммов…» Все эти истории начинаются примерно одинаково. Важно знать, что экстремальное похудение или постоянное переедание могут быть признаками расстройства пищевого поведения, которое способно привести к ужасным последствиям.


Евгения Цуканова, 22 года:

«В школе я была полной. В 8-м классе грудь выросла до третьего размера. Приходилось обматывать её бинтом, носить мешковатую одежду, терпеть издевательства одноклассников. В 2019 году я поправилась до 80 кг, одежда стала мала, было противно смотреть в зеркало, выходить на улицу, прикасаться к себе, развилась дисморфофобия (неприятие собственного тела). Я решила доказать себе, что смогу измениться. 

Схема была простая: правильное питание, ограничения и спорт. Подобрала жёсткий рацион на 500 ккал в день: питалась огурцами, варёной грудкой, творогом и рыбой. Со временем отказалась от ужинов, обедов и завтраков. В пятницу и субботу ела что захочу, а потом либо очищалась, либо много тренировалась. Могла тренировку на 40 минут растянуть на четыре часа. 

Буквально за год я сбросила 30 кг. Но возникли проблемы с кишечником, ломались ногти, портились зубы, началась булимия.

Я ела всё подряд, вплоть до сырого мяса с сухими макаронами. А после обжорства шла очищаться.

Когда пропал рвотный рефлекс, стала каждое утро проезжать на велосипеде по 80 км. Если не было сил сжигать калории – наказывала себя голодом. Но я получала экстаз от того, что чувствую каждую кость, могу не носить бюстгалтеры. 

Тревогу забила мама. Она заметила мои кости и болезненный вид. Переживала, что у меня уже год не идут месячные.

Мне диагностировали нервную анорексию. На её фоне я заработала тяжёлое нарушение менструальной функции, из‑за чего не смогу забеременеть в ближайшие годы. Врач прописал гормональные препараты, витамины и комплексы лечения, я ходила к психологу. Но всё равно придерживалась своих привычек. Моё РПП для меня – как костыль для больного. Я не хотела лечить психологическую проблему, чтобы вновь набрать вес. Никто не мог помочь, пока я сама не захотела вылечиться. 

 

Само не пройдёт. Истории белгородок с расстройством пищевого поведения - Изображение Фото: иллюстрация Виктории Хаданки

 

Уже 2,5 года я борюсь со своим телом. Сейчас я ем всё, что захочу, но все эмоции связаны с цифрами на весах. Удалось поправиться на пять кг. Очень хочется скинуть вес обратно, но каждый раз уговариваю себя остаться такой, какая есть». 


Диана, 19 лет: 

«Пять лет назад я увлеклась диетами. Это было модно среди моих подруг. Между диетами пыталась устраивать читмилы – дни, когда можно есть всё. Не знала, что они превратятся в приступы обжорства. 

Каждый раз я думала, что завтра сяду на диету и не смогу позволить себе любимую еду. Поэтому наеда¬лась как в последний раз. Помню, по пути из школы домой покупала много еды. До тренировки по танцам оставалось три часа. И я всё это время ела, ела, ела: хлеб, сгущёнку, котлеты… Тебе всё равно, что есть. Ты не чувствуешь вкуса, не наслаждаешься едой, просто пытаешься утолить неунимаемое чувство голода. 

Когда понимала, что больше не могу, вызывала рвоту. И продолжала есть. Было тяжело двигаться, дышать, дико хотелось спать. Ела до 12 ночи, а потом садилась на диету. Меня хватало на несколько дней. Вес колебался от 48 до 64 кг

 

Само не пройдёт. Истории белгородок с расстройством пищевого поведения - Изображение Фото: pixabay.com

 

Я стыдилась признаться, что я много ем. Стала агрессивной, перестала гулять с друзьями. Было неприятие себя, неразделённая любовь, усиленные тренировки и учёба, поступление в университет, переезд, каждый день после учёбы я плакала от одиночества. Всё навалилось. Однажды я довела себя до такого: раз я мерзкое животное, которое ест без остановки, то за своё поведение должна быть наказана голодом, отказом от сна, мочегонными таблетками, после которых плохо. 

Мама заметила голодовки, а переедание считала прихотью, а не проблемой, и ругала меня. Я старалась не есть при родителях или делала вид, что ем. Помню, отрывала куски от варёных яиц и засовывала в карман, будто оно откусанное. А ночью, когда никто не видел, объедалась в комнате. Позже, в общежитии, ела каждые 10 минут. Понимание, что это болезнь, было молниеносным и ошарашивающим. Я слушала психологов на «Ютубе», изучала форумы, читала и осознавала, что эти люди понимают меня. Они говорят, что мерзкая не я. Мерзкая болезнь. 

Начала восстанавливать своё здоровье: пила витамины и курс успокоительных, потому что в моменты тревожности опять тянулась к еде. Каждый день мой молодой человек говорил, какая я невероятная, и вселил любовь к себе. Как только я это осознала, перешла к интуитивному питанию и узнала, что можно есть в любую минуту без чувства вины». 


Анастасия Айрих, 23 года:

«Анорексию мне диагностировали в 18 лет. Никакой конкретной причины или триггера для появления расстройства нет.

Здесь играет роль генетическая предрасположенность, отсутствие навыка эмоциональной саморегуляции, особенности мышления, высокая чувствительность и негативное влияние среды.

У меня совпали все пять пунктов. 

Я полностью исключила типичный набор вредной еды: сладкое, жареное, жирное и всё, что имеет вкус и не пресно. Считала еду топливом для жизни. Незаметно для себя стала ограничивать порции. Если в начале похудения могла съесть на обед гречку с варёной грудкой, то позднее – немного крупы только на завтрак, а в обед лишь белок с полезной клетчаткой. Всё съеденное отрабатывала: ходила пешком, ходила по комнате, когда читала, чистила зубы и делала махи ногами. Спустя полгода мне поставили анорексию. 

Энергия и эйфория, которую люди испытывают в период анорексии, берутся в кредит у будущей себя под огромные проценты. Это парадокс: ешь мало и организм не получает достаточно питательных веществ, но ты чувствуешь себя очень живой и сильной. 

Само не пройдёт. Истории белгородок с расстройством пищевого поведения - Изображение Фото: иллюстрация Виктории Хаданки

 

Через пять лет, во время начала второго эпизода, я уже прекрасно знала, что у меня РПП. Я начинала худеть, зная, что больна, но думала, что в этот раз смогу вовремя остановиться. Похудела до 37 кг. 

Я постоянно мёрзла, даже летом надевала тёплые носки и кроссовки. Волосы выпадают до сих пор. Я проводила часы за просмотром рецептов и профилей фудблогеров, чтобы почувствовать насыщение. Любила ходить по магазинам среди полок с едой, но покупала себе лишь правильное. Хотела накормить знакомых и «наедалась», наблюдая, как едят другие. 

Собираясь в гости к родителям, я надевала самые широкие толстовки и джинсы, чтобы скрыть худобу и не замёрзнуть. Но родные всё равно замечали, что я сильно похудела. Мама звонила и проси¬ла: «Пожалуйста, кушай, я не могу спать ночами, потому что переживаю». Вместо «Мам, у меня анорексия, помоги мне» я сдерживала рыдания и говорила, что всё хорошо. 

Само не пройдёт. Истории белгородок с расстройством пищевого поведения - Изображение Фото: pixabay.com

 

В марте я попала в больницу с диагнозом «узлообразование на фоне анорексии». Диагноз поставили спустя 17 часов после госпитализации – за это время начали отмирать ткани кишечника и я могла умереть. Мне удалили часть тонкой кишки. На следующий день у меня началось кровотечение, снова наркоз, вторая операция, переливание донорской крови, ИВЛ. Было страшно. Но именно тогда я решила, что худоба не стоит жизни. 

После реанимации ещё четыре месяца я весила 39 кг и жутко боялась поправиться. Тогда стало понятно, что сама не справлюсь и стоит лечь в психиатрическую клинику. 

После выписки я покупала себе любую еду и ела сколько хотела. Впервые за пять лет. Сейчас я пью в день 13 разных таблеток. Хожу к психологу, диетологу и бесконечно сдаю анализы. Сложно принять, что больше не влезаешь в самый маленький размер одежды. Несколько раз я приезжала домой в слезах и говорила маме, что больше так не могу, хочу бросить восстановление». 


Наталья Изотова, 23 года:

«К 11-му классу я решила немного подкачать тело: бегала, отказалась от сладкого, не ела после шести. Сбросила вес, но не чувствовала себя красивой. Продолжала придерживаться режима на пути к идеальному телу.

Уже через полтора месяца я просыпалась и засыпала с мыслями: что, сколько и когда сегодня поела. Утром съедала три ложки овсянки, пол-яблока и зелёный чай. Обед: четыре ложки супа или рагу. Ужин: пять ложек творога с ложкой мёда, фруктами и орехами. Пила много воды и чая. Пропустила приём пищи? Молодец! У меня появился ящик запретов: исключаем сладкое, мучное, картофель, макароны…

Само не пройдёт. Истории белгородок с расстройством пищевого поведения - Изображение Фото: иллюстрация Виктории Хаданки

 

Я постоянно смотрела в зеркало и везде отрабатывала калории: в гостях приседала в уборной, отжималась, качала пресс, зимой бегала на стадионе даже по гололёду. Пропускала тусовки, могла увидеть себя в отражении, подумать, что некрасивая, развернуться и пойти домой. 

Я так похудела, что были видны грудные косточки. Друзья часто говорили: «Ты стала некрасивая! В этом платье ноги, как палки!» Близкие манипулировали: «Я хочу видеть, как ты съешь еду!» Бабушка как‑то раз меня оттолкнула и сказала, что ей неприятно на меня смотреть. Мама единственная, кто меня поддержал.

Врач поставила мне анорексию. Мой обычный вес был 60+ кг. В то время я весила 44 кг. Я сначала не верила. В голове будто две тебя: одна в ужасе от диагноза, другая – от мысли потолстеть. Помню, меня позвал на свидание «тот самый» парень, но я не пошла в кафе, потому что боялась еды. Ещё он сказал: «Как хорошо, что ты похудела!» Комплименты весу – это мерзко. 

На втором курсе, в стадии ремиссии, я сорвалась. И всё по‑новой, пока не увидела себя со стороны: загнанная, агрессивная, в тревоге и контроле, – сама закрыла себя в комнате и мучаю. Нашла блоги, в которых об этом пишут, и будто разблокировала все воспоминания.

Я до сих пор не могу принять себя, носить короткие открытые вещи. Учусь заново есть и не думать о калориях. Но до сих пор тревожусь, могу пойти заниматься спортом и начать ненавидеть себя».


Мнение специалиста

Юлия Минакова, психиатр: 

 

Юлия Минакова Юлия Минакова / Фото: личный архив

«Расстройство пищевого поведения чаще всего возникает у подростков от 14 до 20 лет. Человек может быть генетически предрасположен к нервной анорексии, воздействуют особенности воспитания либо стресс: парень оставил, оскорбляли одноклассники, родители говорили, что толстая. РПП чаще подвержены девушки с синдромом отличницы, зависимые от мнения окружающих. Но молодых людей с РПП сейчас становится больше.

Среди видов РПП различают анорексию, булимию, компульсивное переедание и орторексию – зависимость от правильного питания. При булимии человек переедает и вызывает у себя рвоту. Пациенты едят всё, даже сырые крупы. Анорексия – полный отказ от пищи. При компульсивных перееданиях человек с низкой самооценкой, ощущением недолюбленности заедает тревогу, чаще ест жирное и сладкое. Также в РПП включают зависимость от правильного питания, когда отступление от плана воспринимается как трагедия. 

Как правило, на ранних стадиях лечение РПП – это работа с психологом, восстановление самооценки, психотерапия, восстановление функций организма с помощью препаратов. На стадиях, угрожающих жизни, – стационарное лечение. К нам приходят люди весом 20–30 кг. Говорят, не обратились раньше, потому что думали, само пройдёт. На самом деле, не проходит. Некоторые жаловались родным, но их не слушали. За это нельзя ругать и наказывать, надо выслушать, обнять и принять. Этим людям очень важна поддержка близких». 

Записала Валерия Солошенко

Ваш браузер устарел!

Обновите ваш браузер для правильного отображения этого сайта. Обновить мой браузер

×