До и после
Население под стать области было молодым. Больше всего в 1959-м оказалось тридцатилетних – 108 тыс. человек. Людей трудоспособного возраста было 696 тыс. Это про них сейчас пишут «отцы и деды, заложившие основы нынешнего экономического процветания региона».
Старше трудоспособного возраста насчитали 190 тыс. Кстати, сейчас на 859 тыс. трудоспособного населения приходится 429 тыс. старше трудоспособного. Тех, кто ещё находился в счастливой поре детства и юности и не достиг возраста трудовых подвигов, было 340 тыс. человек.
Одна из них – девочка Аня, которая жила в Томаровке. Сейчас Анна Андреевна Басаргина – научный сотрудник Белгородского государственного музея народной культуры, заведующая музеем Томаровской школы № 1.
«Мне было 14 лет, когда образовалась область, – рассказывает она. – Какой‑то резкой границы на до и после не было, проще стало решать вопросы: не в Курск ехать, а всего лишь в Белгород. В те годы ещё сильно ощущалось влияние войны, но постепенно всё налаживалось, началось строительство домов, которые стояли в развалинах с войны. Построили здания райисполкома, райкома партии, к концу 1950-х начали активнее строить жильё. Всё это произошло именно с организацией области».
По воспоминаниям Анны Андреевны, карточки уже отменили, но хлеба по‑прежнему не хватало. Очередь за ним занимали с вечера: сначала бабушки, потом дети, мамы и так до утреннего привоза. Уходить было нельзя, иначе хлеба не достанется.
К середине 1950-х ещё многое в Томаровке лежало в развалинах. Отец Анны погиб на фронте, она с мамой, бабушкой и тётей жила в хате с земляными полами и соломенной крышей, а были в посёлке и те, кто всё ещё жил в землянках.
Фото Владимира Юрченко
Детей было много…
У молодой области было явно женское лицо. Довоенное поколение покосила война. На 700 тыс. женщин – 524 тыс. мужчин. Зато статистики фиксируют небывалый всплеск рождаемости, который за всю последующую историю области не повторялся: по переписи 1959 года в регионе было 129 тыс. малышей в возрасте до четырёх лет. Максимум, что насчитали у современных пар, – это 88 тыс. детей такого возраста в 2016–17 годах.
Кстати, соотношение мужчин и женщин с тех пор изменилось незначительно. 65 лет назад на 57 % женщин было 43 % мужчин. Сейчас на 54 % женщин 46 % мужчин.
«Детей правда было много, – подтверждает Анна Андреевна. – На примере моей родни: мама вышла замуж, тётка тоже, дети рождались в повторных браках. Жизнь не останавливалась, шла вперёд. У нас, у русских, это стремление продолжить род, наверное, было сильнее и важнее всего на свете, несмотря на тяжёлые условия жизни».
Гораздо больше, чем в наши дни, в Белгородской области проживало детей от пяти до девяти лет (123 тыс.), подростков и молодёжи от 10 до 19 лет (175 тыс.). Учились в основном в начальных школах. Из всех 1,6 тыс. школ 102 – средних и менее 500 – семи- и восьмилетних.
«К середине 1950-х заметные улучшения проявились и в школе, – продолжает Анна Андреевна. – Смотрите, я пошла в первый класс в 1947 году. Тогда в школе ходили по земляным полам, окна до половины заложены кирпичом, зимой помещение не отапливали. Печку топили только в учительской, и тех, кто совсем замерзал, водили туда греться. В моём классе было 47 человек разных возрастов, ведь два года школа не работала. К середине 1950-х в школе настелили полы, разделили наш класс на два, начали топить, и зимой мы уже могли снять верхнюю одежду. В 1959 году построили новое здание школы».
…а денег мало
Область образовалась в годы открытия и освоения железорудных запасов. К 1959 году вступил в строй Южно-Коробковский рудник, ещё раньше начали строить Лебединский рудник. Стройку объявили ударной и по комсомольским путёвкам прислали 5 тыс. юношей и девушек. Своих рабочих ресурсов на тот момент не хватало, городского населения было всего‑то 240 тыс. человек, или 19,5 %. Подавляющее большинство людей жили в сёлах, работали в колхозах и не имели паспортов.
«У колхозников были только трудодни, живых денег не было, по сравнению с ними наша семья была в выигрыше. Бабушка получала пенсию за погибшего сына, моего отца, я получала за погибшего отца, мама работала в финансовой организации и получала зарплату. Тётя тоже получала зарплату. Можно было жить», – говорит Анна Андреевна.
По её воспоминаниям, каждый держал хоть какое‑то подсобное хозяйство. У кого в семье были мужчины, способные на тяжёлый труд, держали коров, у кого не было – коз, которых легче прокормить. Семья Басаргиной держала свиней, кур, гусей, уток.
Болеть было некогда
Привыкшие к тяжёлому крестьянскому быту и подгоняемые плановыми показателями, труженики 618 колхозов и 28 совхозов области проявляли подлинный героизм в борьбе за рост посевов, надоев и поголовья. Судя по цифрам, им даже болеть было некогда и негде.
«Томаровская больница существует с 1900 года, после войны её быстро отремонтировали. Но знаете, я не помню, чтобы взрослые сильно болели. Бабушка моя первый раз в больницу попала в 1960-х годах», – подтверждает она.
На всю область работали 262 фельдшерско-акушерских пункта (сейчас больше 500) и 47 аптек. Больницы были рассчитаны всего на 3 430 коек. Причём под объекты здравоохранения приспосабливали имеющиеся помещения, в которых не всегда имелась даже минимальная коммунальная инфраструктура. Врачам приходилось непросто, их тоже было мало – 536, а медработников среднего звена – 3,2 тыс.
Жили простенько
Быт 1950-х не сильно отличался от того, что было десятью годами ранее. Воду носили из колодцев, по весне скидывались и нанимали мужиков, чтобы их почистить. Водопровод в Томаровке появился лишь к концу 1960-х, а электричество было уже в 1952 году: включали в шесть утра и гасили в полночь. Холодильников, конечно, не было, но и надобности в них тоже. Продукты хранили в погребе – ямке в полу, мясо ели далеко не каждый день. Если уж образовывался запас, его солили, чтобы не стухло.
«Самым интересным блюдом был винегрет, – продолжает Анна Андреевна. – А так ели картошку в разных видах. В каждом доме были ручные мельницы, на которых мололи кукурузу – потом из неё варили кашу. Ещё бабушка делала затирку: комочки из муки, которые варили в воде или молоке, клейстер по сути дела. Заборов никаких не было, замков тем более, мы детьми бежали к соседям, учуяв запах варёной картошки, назавтра они к нам могли прийти».
И готовили, и грелись с помощью чугунка с конфорками и колосниками производства Белгородского литейного завода. Для его растопки достаточно кинуть щепок и горстку угля, это очень выручало, ведь найти топливо тогда было очень сложно.
Стирали на ребристой доске. Вместо мыла для стирки и мытья использовали щёлок (раствор золы). Полоскать бельё в любое время года ходили на речку.
«Несмотря на такой скромный быт, люди стремились к красоте. Каждый старался в меру своих сил украсить дом: открытки, бутылочки из‑под духов интересной формы не выбрасывали, а расставляли на этажерках или полках, – продолжает Анна Андреевна. – У многих дома ещё оставались «ковры»: нарисованные на клеёнке картины, которые делали народные умельцы в 1940-х. В 1950-е была модна вышивка. Вышивали все и всё: салфетки, полотенчики, детские рубашечки. Друг у друга перерисовывали рисунки, занимали нитки, менялись».
Радовались малому
Главным развлечением тех лет был футбол. Самым знаменитым футболистом начала 1950-х считали уроженца Томаровки, вратаря Игоря Чернухина. Вся Томаровка собиралась на лугу на импровизированном стадионе. Женщины приходили туда в лучших платьях.
Дети познавали мир через книги, а с 1950-го, когда в Томаровке построили кинотеатр, и через фильмы. Билет в кино стоил пять копеек, и томаровцы не пропускали ни одной премьеры.
Не редкостью был патефон, ими обычно награждали победителей соцсоревнований. Первый телевизор появился в Томаровском райисполкоме в 1957 году.
На сладкое
Строились сахарные заводы, молочные фермы, год от года колхозы и совхозы давали всё больше продукции. Анна Андреевна до сих пор помнит, как первый раз попробовала вафли в 14 лет. Их делали в Томаровке. К тому времени в магазинах уже стали продавать конфеты двух видов: подушечки с повидлом и помадки, снова появилось мороженое.
«Жизнь постепенно улучшалась, – говорит она. – К середине 1950-х в магазинах появились ткани, какая‑то обувь, а томаровские сапожники шили летние тапки-«спортсмэны».
Урбанизация и строительство предприятий оттягивали население в города. На те годы пришлись крупнейшие стройки: Лебединский рудник, четыре завода ЖБИ, цементный завод в Старом Осколе, и везде требовались рабочие руки.
Если, по данным переписи 1959 года, в сельской местности проживали почти 80,4 % всего населения области, то сейчас обратная картина: 67,4 % числятся городскими жителями.