Третий сын
17 апреля 1944 года в Советском парке в Киеве при большом стечении народа хоронили командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии Николая Ватутина. У гроба стояли родные военачальника, и в их числе – маленькая старушка в платочке. В толпе горестно качали головами и тихо перешёптывались: третий сын за два месяца! Как только уместилось ещё одно страшное горе в материнском сердце, как не разорвалось оно на части от двух предыдущих?!
В феврале похоронила Вера Ефимовна одного сына – рядового связиста Афанасия, умершего от ран в фронтовом госпитале, в марте – другого, танкиста Семёна. И вот теперь встала у гроба третьего. У пышно украшенной – по генеральскому его чину – домовины. Но что матери эта мишура, эти шёлк и бархат, эти охапки цветов, эти медные трубы и публичное славословие соратников, если всё уйдёт в землю? Уйдёт вместе с ещё одним сыном её невысказанная надежда хоть когда‑нибудь переложить заботы о большой семье на сильные мужские плечи…
Судьба крестьянки
Вера Ефимовна родилась в 1877 году в Валуйском районе, в селе Большие Липяги (сейчас это Вейделевский район – прим. авт.). По некоторым данным была она из многодетной семьи. И сама, выйдя замуж за Фёдора Григорьевича Ватутина, уроженца валуйского села Чепухино, одного за другим родила больше десяти детей. Несколько умерло в младенчестве – в те времена это было обычным делом. До взрослого возраста дожили семеро – четыре сына и три дочери: Павел, Николай, Афанасий, Матрёна, Семён, Дарья и Елена.
В своей автобиографии 1939 года тогда ещё комбриг Николай Ватутин писал:
«В 1911 году отец отделился от общей семьи и продолжал заниматься сельским хозяйством, имея середняцкое хозяйство, состоявшее из одной-двух лошадей, одной коровы и около 10–11 десятин надельной земли».
По современным меркам это больше 11 га. И работать на них приходилось всем членам
семьи. Особенно трудно пришлось Ватутиным после смерти главы семейства. В биографических книгах, посвящённых генералу, говорится о том, что произошло это из‑за голода. Но внучка Фёдора Григорьевича – Зоя Михайлова – этот факт опровергает:
«Однажды ночью возле дома завыли волки, и дедушка забеспокоился: как бы они не задрали овец. Вышел в сарай посмотреть, и там его ударила лошадь».
Три дня Фёдор Григорьевич пролежал в беспамятстве и умер, не приходя в сознание. Случилось это в 1922 году. Примерно в это же время умерли патриарх семьи – дед Григорий и двое младших детей Ватутиных – Егор и Клавдия. Так заботы о большой семье, в которой не осталось старших мужчин, свалились на 45-летнюю Веру Ефимовну.
«В то время все женщины в деревнях так жили: работа от темна до темна на колхозном поле, а на своём огороде – когда сможешь, успевай», – со вздохом поясняет бывший директор музея генерала Ватутина Александр Говоров.
Его дядя был женат на младшей дочери Веры Ефимовны – Елене, а сам Александр Васильевич в детстве дружил с одним из её внуков – Иваном.
Как и все остальные, Ватутины держали и обихаживали скотину, трудились на земле и в колхозе. Женщины пряли и ткали. Тогда без этого было нельзя: носки и те были домоткаными. Сестре Матрёне, которая была инвалидом детства (практически не ходила из‑за вывиха тазобедренного сустава), генерал Ватутин подарил швейную машинку. И она обшивала не только свою семью, но и всю округу.
В войну и мир
С началом Великой Отечественной войны близких родственников советских военачальников старались эвакуировать подальше от захваченной врагом территории. Вера Ефимовна с домочадцами тоже отправилась в дальний путь. Но в Россоши их ждала неутешительная новость: путь вперёд отрезал враг. И Ватутиным пришлось вернуться обратно. По дороге в родное село они лишились самого главного своего достояния – коровы. А значит, в будущем им грозила либо голодная смерть, либо гибель от рук врага.
Фото Вадима Заблоцкого
Как ни странно, ни того, ни другого не произошло. Местные пособники оккупантов – под страхом партизанской расправы – не открыли немцам, кто живёт в маленькой хатке-мазанке у мелового холма. Более того: один из них даже тайно помогал матери и сёстрам генерала.
«Бургомистр Иван Романенко пригнал им корову, а Елену (младшую дочь Веры Ефимовны – прим. авт.) вернул из Валуек, когда её хотели угнать на работу в Германию», – припомнил Александр Говоров.
В лишениях и страхе, как и остальные односельчане, дожили Ватутины до освобождения Чепухино в январе 1943 года. Через короткое время в родное село повидаться с матерью и сёстрами приехал Николай Фёдорович: уже генералом, в ореоле славы после Сталинграда.
Обрадовались сёстры, захлопотала по дому Вера Ефимовна. Любовь в крестьянской семье не в словах, а в делах проявляется: дать умыться с дороги, накормить чем Бог послал, приготовить постель. Предугадало ли материнское сердце, как недолго осталось жить гостившему сыну? Сторожила ли она его ночной сон, разглаживая взглядом усталые морщинки у глаз? Художественные домыслы биографов генерала не дадут правдивого ответа на эти и многие другие вопросы…
А после его отъезда жизнь семьи продолжилась в череде обычных сельскохозяйственных хлопот, осложнённых войной. Маленький внук Веры Ефимовны – Ваня (сын её дочери Матрёны – прим. авт.), которому в те годы едва минуло десять, по возрасту ещё не мог взять на себя все мужские дела. Но изо всех сил он старался облегчить груз забот, лежавших на плечах женщин.
«Большой помощник он Вере Ефимовне был: дрова на зиму заготавливал. Мы с ним в лес за ними ходили и на тачке домой возили», – вспоминает Александр Говоров.
В 1944 году в семью Ватутиных одна за другой прилетели три чёрные вести. Война почти одновременно забрала у Веры Ефимовны троих сыновей. Похоронив их одного за другим, она отказалась от компенсации, положенной семье за одного – генерала.
«Она тогда сказала, что для неё все сыновья равны, без разницы, генералы они или простые солдаты. А значит, денег за одного ей не надо, раз за других не положено. И велела перевести всю компенсацию в фонд фронта, куда перечислял свою зарплату генерал Ватутин», – рассказала Зоя Михайлова.
Добрая слава
В середине 1940-х для матери и сестёр генерала солдаты фронта, которым он командовал, построили новый дом. По сельским меркам очень просторный, с высокими потолками, двумя печами и верандой, он всегда был полон гостей. По воспоминаниям Зои Петровны, по вечерам Веру Ефимовну часто приходили проведать три её снохи. Звенели в комнатах голоса многочисленных подрастающих внуков. Да и для односельчан в нём двери были гостеприимно открыты: в праздники здесь устраивали вечера с музыкой и танцами, в будни к матери генерала приходили за советом соседи.
Её по имени-отчеству в селе даже не называли – говорили «бабушка Вера». А ещё звали по‑уличному – Лайдушкина (по имени свекрови).
«На всех у неё хватало сил и добрых слов. Для детей в кармане бабушкиного фартука всегда находилось лакомство: яблоко, помидор или конфета-подушечка», – говорит Зоя Петровна.
Вера Ефимовна, кроме того что работала по дому и в огороде, почти до самой смерти числилась поваром в колхозном детсаду. А по факту была для сельских малышей и мамой, и няней: кормила их, мыла и за неимением сменной одёжки пеленала в свои рушники и холстины.
«Совсем простая Вера Ефимовна была. Аж проще нас. Видит, что мы есть хотим – у нас ничего не было, а им, может, давали – она хлеба своего напечёт, нарежет кусочками, в фартук засунет, а мы и рады. Соль сперва оближем, потом хлеб едим», – вспоминает голодное послевоенное время соседка Ватутиных Анна Жаворонкова.
Анна Андреевна помнит, как вместе – по‑соседски – они сажали и копали картошку: Вера Ефимовна с лопатой, а девчонки – она и внучка Аня – бросали или выбирали клубни.
«Она нам наварит картохи в мундирах, и мы довольные… Говорила: детки, вы не ссорьтесь. Живите мирно, живите дружно. Чёрного слова от неё никогда не слыхали», – продолжает рассказ Анна Андреевна.
«Помню, тут завалинка была. И бабушка сюда нам яблоки выносила. Маленькая, в фартушке, в платочке тёмненьком», – добавляет жительница Ватутино Зоя Тайхерт.
«Простая деревенская женщина была. Немногословная, не «якала». Я никогда не видел её улыбающейся», – говорит Говоров.
Ещё одна чёрная весть дошла до семьи Ватутиных уже после окончания войны. Долгое время ничего не было известно о судьбе одного из внуков Веры Ефимовны – Кузьмы (сына погибшего на фронте Афанасия – прим. авт.), которого 17-летним угнали в Германию. Известие о его страшной гибели принёс в дом незнакомец, который, по его словам, находился в лагере одновременно с Кузьмой.
Юношу, многократно сбегавшего из немецкого лагеря, в последнем побеге затравили собаками. Так ещё одно горе тяжёлым грузом легло на сердце Веры Ефимовны.
«Она сказала нам всем тогда: «Только Домнушке (матери мальчика – прим. авт.) не говорите. Она этого не перенесёт», – вспоминает Зоя Михайлова.
Руки бабушки Веры
Вера Ефимовна пережила своего знаменитого сына на 11 лет. Почти до последнего работала по дому и в огороде, занималась хозяйством, сидела за ткацким станком, нянчила правнуков и подкармливала вечно голодных соседских ребятишек. Досматривали её дочь Елена и внук Иван с женой Клавдией – все медики.
«Даже сейчас, спустя много лет, когда вспоминаю бабушку Веру, душат слёзы. Она меня в школу провожала. До сих пор помню её руки у себя на голове – она мне косы заплетала, даже когда уже слегла», – с болью в голосе продолжает свой рассказ Зоя Михайлова.
От чего умерла? Помнящие Веру Ефимовну односельчане и родственники разводят руками и пожимают плечами. По словам Александра Говорова, тогда врачи, как сейчас, диагнозами не сыпали, а тонометра даже в райбольнице не было. Можно сказать, что от всего понемногу: возраст, нелёгкая трудовая жизнь, много горя, болезни. Пока совсем не слегла, помогала с делами по дому. Сидеть на месте без дела она просто не умела. Последние месяцы жизни, опираясь на кого‑то из внуков, выходила прогуляться в сад.
Не стало Веры Ефимовны 7 сентября 1955 года.
Могила матери прославленного генерала находится на сельском погосте, в нескольких сотнях метров от старого родового дома семьи Ватутиных. Рядом с ней похоронены её дочь Матрёна и сын Павел с женой Ниной. За могилами ухаживают работники дома-музея генерала Ватутина.
А в начале мая 2017 года рядом с домом-музеем установили памятник Вере Ефимовне – матери генерала и скромной крестьянской труженице, на долю которой выпало немало горя и испытаний. На постамент её возвёл скульптор Николай Шептухин.
За помощь в подготовке статьи редакция благодарит директора дома-музея генерала армии Н. Ф. Ватутина Ольгу Ерыгину и научных сотрудников, а также белгородского писателя Василия Журахова.