Прел и грел
Избы строили без фундамента. Под углы подводили дубовые колоды, большие камни или пни, на которых стоял сруб. Это называлось домом на деревянных стульях. Летом под избой гулял ветер, а к зиме для утепления на расстоянии полуметра от стены по всему периметру дома устанавливали доски или оплетали жилище хворостом. Образовавшееся пустое пространство забивали глиной.
Эту окантовку называли завалинкой. На ней старики любили поболтать и погреться на солнышке. Сейчас же завалинкой называют просто скамейку у дома.
«А вот в селе Роговатом Старооскольского городского округа завалинку забивали навозом, – говорит руководитель историко-краеведческого музея Томаровской школы № 1 Анна Басаргина. – Навоз прел и обогревал жилище. Весной этот навоз выбрасывали на огород, летом он проветривался, просушивался, а осенью его опять забивали в стены. Глину каждый год не меняли».
Укутанный дом
Рамы в окнах стояли одинарные и на зиму их никто не утеплял. Зато на окнах были ставни. В закрытом виде летом они спасали дом от жары, а зимой – от холода. Иногда люди прикрывали окна соломенными матами.
«В доме был высокий порог. Некоторые исследователи считают, что его делали, чтобы зашедший человек кланялся дому. На самом деле высокий порог делали тоже для защиты от холода, – продолжает Анна Андреевна. – Сам дом на зиму надо было укрыть снаружи соломой, сухой кукурузой или подсолнечником. Хороший хозяин ставил колья и между ними забивал солому. Весной, когда снег таял, всё это убирали».
Фото Анны Бессоновой
В одной комнате
Дом раньше состоял из двух частей, на современный манер – это гостиная и кухня. В большинстве белгородских сёл одну комнату на зиму закрывали. Некоторые бабушки до сих пор так делают: прибираются в комнате с кроватью и кучей подушек и закрывают двери на зиму. А сами живут только в передней, где печка. Раньше в этом помещении зимой жила вся семья.
«У моих дедушки и бабушки было девять детей. Плюс две бабушки и их самих двое. 13 человек садились вместе за стол, и таких семей было большинство», – замечает Анна Андреевна.
Зимними вечерами при свете лучины люди пряли и занимались другими делами. Спать ложились рано. На печи почивали старые и малые. Остальные приносили солому, стелили её на полу и спали все вместе.
Ничего не пропадало
Печь топили чаще всего дровами или торфом. А хозяева, у которых была корова, делали кизяки: навоз перемешивали с соломой и растаптывали в лепёшки. Некоторые даже использовали специальную форму, в которую накладывали навоз, выглаживали его мокрой рукой и выкладывали на песок. Всё лето кизяки сохли, потом их складывали в большие пирамиды во дворе.
Говорят, что при сжигании запаха от кизяков не было. Умелые печники делали хорошую тягу в печи, и все ненужные ароматы уходили наружу.
«Лучше всего, конечно, топить дровами, – считает Анна Басаргина. – Но раньше ничего не пропадало, всё шло на топливо. Когда подсолнух били, топили шкурками от семечек. И собранный бурьян не просто на огороде сжигался, а шёл в печь».
Жизнь значительно облегчилась, когда появились нагревательные приборы типа примусов и керосинок.
Фото Анны Бессоновой
Бань не было
Мылись в холода прямо в печи. Это было возможно, так как печь занимала четверть избы. Печь хорошо протапливали, ставили внутрь чугун с горячей водой, было тепло, как в парной. Там мать по очереди мыла детей. На кирпичи можно было плеснуть водой, и получалась настоящая баня в печке.
«Мылись и в кадках, в больших деревянных корытах. В Белгородской области огромное деревянное корыто, в котором мылись взрослые, есть только в одном школьном музее – в Харьковской средней школе Ровеньского района, – рассказывает Басаргина. – Позже появились жестяные корыта. А бань у нас по традиции не было. В Томаровке первую баню построили только в 1938 году. Правда, в войну её разрушили».
Стирка золой
Стирка тоже была нелёгким делом. Вся одежда была домотканой и требовала крепких рук. Стирали со щёлоком, который делали из золы – её просеивали и заливали кипятком. Когда зола чуть отстаивалась, воду сливали. Так и получался щёлок. Им и голову мыли, и бельё стирали.
Простиранную одежду клали в бук – выдолбленный ствол дерева без крышки и без дна. Его ставили на солому или в деревянное корыто. Затем бельё бучили: заливали кипятком, добавляли щёлок и раскалённый камень и на ночь накрывали тряпками.
Утром хозяйка вставала, брала корзины с бельём на коромысло и шла на речку или пруд стирать. Зимой на водоёме всегда была прорубь – жители следили, чтобы вода не замёрзла.
Здоровье для такой деятельности надо было иметь железное. При этом женщины ходили без штанов, носили только юбки. Не было даже нижнего белья.
Фото Анны Бессоновой
Жаровой и литой
Отжатое вручную бельё наматывали на валик или скалку и раскатывали рубелём – деревянной доской с поперечными желобками.
Позднее появились утюги двух видов. Одними пользовались летом, другими – зимой. Летом в основном гладили жаровыми утюгами. Такой утюг открывался сверху, в него накладывали древесный уголь и поджигали. Когда утюг нагреется – можно гладить.
Зимой использовали литой утюг. Его ставили на плиту, и он нагревался от растопленной печи.
Методом вымораживания
Постоянными соседями людей были тараканы. Обычно на прусаков не слишком обращали внимание, но если уж сильно надоедали, то вся семья зимой на время перебиралась к соседям. А хату открывали настежь и таким образом вымораживали насекомых.
Замёрзших насекомых сметали веником. Правда, хватало такой меры ненадолго, и тараканы вскоре возвращались к себе за печку.