Сергей Туник скончался в 1964 году, оставив воспоминания о своей жизни. Спустя более чем полвека их опубликовала его дочь Галина. В книге сведения о жизни в Курской губернии и фотографии дореволюционной Корочи. К сожалению, издание было выпущено небольшим тиражом. Его очень быстро раскупили, и в белгородских библиотеках ознакомиться с ним невозможно.
Семейные корни
Мать Туника происходила из известного дворянского рода Турчаниновых. Родился Сергей в Киеве. Отец, тоже дворянин, умер совсем молодым. И мать, получив в наследство после смерти двоюродной тётки небольшое имение в Курской губернии, решил отправиться туда. Семья переехала на хутор Языков Корочанского уезда.
Раньше имение принадлежало их родственнику – Самуилу Улиху. Он участвовал в войне с Наполеоном и за битву под Лейпцигом был награждён золотым оружием. Как вспоминает Туник, оружие это украшало стену над его кроватью. Улих 25 лет был корочанским мировым судьёй. Хозяйство вёл толково, благоустроил хутор. Крестьяне его любили, и даже после отмены крепостного права некоторые из них не хотели уходить.
Традиции и быт
Когда Сергей с семьёй переехал на хутор, там жили 235 человек. Вести хозяйство в имении было нелегко. Но в детских воспоминаниях предстаёт картина мирной, счастливой и дружной хуторской жизни. Трудились сообща, вместе отмечали праздники и решали проблемы. Сергею Александровичу был очень интересен крестьянский быт.
«Кулинария у крестьян была несложная. Я предпочитал быть приглашённым в хохлацкие хаты, чем в русские избы. Там было большее количество и разнообразие угощений. В обычные дни недели крестьянин пил молоко, ел хлеб и шёл на полевые работы. В поле крестьяне полудновали: им приносили что‑то вроде второго завтрака – картошку, сало, хлеб, соль, огурцы, квас. Дома ели разные борщи, супы, хлеб, капусту и огурцы, лук, чеснок в разных видах. Сушили и солили грибы, сезонные овощи; собирали и мочили ягоды, яблоки, груши. Мяса ели немного и нечасто – в постах, конечно, никогда. Всегда пекли чёрный хлеб в русской печи на поду, убрав угли и золу, выкладывая каждую буханку на большой капустный лист. Белый хлеб ели редко: «С яво ног не потянешь», – говорили у нас на хуторе», – вспоминал Туник.
Ели обычно ложкой. Садились вокруг одной большой миски, зачерпывали борщ или суп и над краюхой хлеба несли его ко рту. В каждой избе была одна вилка. На ней обычно был наколот кусок сала, которым протирали сковороду для жарки.
Крестьяне очень дорожили своими традициями и передавали из поколения в поколение свадебные, похоронные и другие обычаи. У них, как и в высшем свете, были определённые правила поведения. Например, войдя в избу, надо было помолиться и перекреститься, глядя на иконы в красном углу, а затем поздороваться и поклониться хозяевам. Только после этого начинали разговор.
На хуторе никогда не пользовались фамилиями. Да и по имени друг друга называли редко, гораздо чаще – по прозвищу, которое было у каждого.
Жизнь дворян и крестьян была неотделима от церкви. Сергей Туник поэтично описывает обряд освящения полей:
«Помню майское утро. Я выхожу во двор и вижу кое‑что необычное. На земле разложены длинные доски, покрытые рушниками. На них расставлены большие красные и зелёные миски, и в каждой из них несколько ложек. Из сада толпами выходят девки с громадными букетами сирени в руках. Заложив руки за спину, смотрю с горы, на которой находился дом, на то, что делается у колодца. Всё посыпано золотистым песочком, и на самом видном месте перед колодцем стоит стол, покрытый белой скатертью. На нём вижу нашу хрустальную миску. Это для свячёной воды.
Вот слышится за нашим садом пение «Христос Воскресе». Водосвятие бывало обычно в третье воскресенье после Пасхи. Парни и молодые мужики из Яблонова краткой дорогой по нашему полю несут хоругви. Все становятся вокруг колодца, украшенного свежей сиренью. С горы спускается к колодцу отец Михаил, священник Знаменской церкви в Яблоново. Позади него дьякон, псаломщики, много крестьян. Начинается водосвятие. От колодца все двигаются на наше поле. Становятся во ржи, которая в это время уже бывала до пояса, и опять батюшка читает молитвы, а псаломщики поют. Батюшке подносят хрустальную вазу, и он обмакивает кисть и кропит кругом освящённой водой».
Тернистый путь
С 1903 по 1911 год Сергей учился в Корочанской мужской гимназии. Он увлекался коллекционированием оружия и монет, а также занимался фотографией.
После гимназии Сергей Александрович поступил на юридический факультет в Харькове. Дальнейшие планы на жизнь разрушила революция. Его чуть было не расстреляли в Короче в 1918 году. В составе Добровольческой армии он прошёл через Николаев, Екатеринослав, Севастополь.
А в 1921 году принял тяжёлое, но окончательное решение покинуть Россию. Сергей поехал попрощаться с родными в Корочу, а затем уехал в Ригу. Там, зайдя в Эмигрантский комитет, он встретил свою будущую жену. В этом счастливом браке родилась дочь Галина. Сменив несколько работ, Сергей Александрович устроился в компанию «Шелл». В 1941 году семья переехала в Германию, а в 1950 х обосновалась в США.
Его дочь Галина стала лингвистом, преподавала в университетах, а вскоре получила должность старшего переводчика в Государственном департаменте США. В 2002 году она приезжала на Корочанскую землю, чтобы посмотреть, где прошли детство и юность её отца. К сожалению, к тому времени от барского дома и сада уже ничего не осталось.