«В какой-то момент мне это показалось странным, ведь моих родителей в это время не могло быть здесь, – вспоминает Нина Михайловна, – село наше небольшое, все друг друга знают. Старожилы поговаривали, что приехали родители со мной маленькой на руках в Космодемьяновку в 1946 году. Как же я могла родиться в 1943-м?»
Но кто в 16 лет сильно задумывается над тайной своего рождения? Родители отмахивались от расспросов Нины, всё сваливая на войну. Не мог ничего нового добавить и сводный брат Александр. А папа редко вспоминал войну.
От рядового до бригадира
Нина знала, что её отец воевал. Правда, война Михаила Петровича длилась недолго –
всего месяц. Отца призвали в армию из Космодемьяновки в 1939 году, в октябре 1941-го он должен был демобилизоваться. И тут грянуло 22 июня. Он попал на передовую в самое страшное время, когда немцы подходили к Москве. Ранен в июле 1941-го. После войны отец много лет работал в колхозе, дослужился до бригадира. Он был награждён медалью «За заслуги в сельском хозяйстве», всегда работал честно, того же требовал от других. Отца часто беспокоили боли в области живота, он говорил, что шевелится пуля, которую так и не вырезали. Она-то и свела Михаила Петровича в могилу в 1971 году. Мать пережила его на 20 с гаком лет.
Анна Евдокимовна о войне тоже упоминала нечасто. Нина Михайловна вспоминает, что каждое 9 Мая бывшие фронтовики получали поздравительные открытки и подарки. Анне Евдокимовне поздравления не полагались. И она каждый раз беззлобно говорила: посмотрела бы на вас, вояки, там, где я была.
– А где ты была, мама? – бывало, приставала к ней Нина.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – отмахивалась Анна Евдокимовна, – мала ещё.
Пеленали в телогрейку
Тайна открылась внезапно. К тому времени Нина успела выйти замуж и родить детей. Их, кстати, у Нины Михайловны четверо. Папы уже не было в живых. Как-то они с мамой заспорили, не простынет ли малыш, если купать его в слишком тёплой воде.
«Да ничего с ним не будет, только здоровее станет, с тобой же ничего не случилось, – внезапно сказала Анна Евдокимовна, – бывало, вынесу тебя на улицу, положу в рукав бушлата и оставлю на целый день на крыше возле горячей трубы. А рядом тазик с водой поставлю. В апреле солнышко пригревает, к вечеру – водичка тёплая. Приду с работы, искупаю тебя. Вот и закалилась ты».
Нина так и села на стул:
– Мама, что за ужасы ты рассказываешь? Как ты могла меня оставлять на крыше?
– Ты думаешь, мне немцы бы с тобой маленькой возиться разрешили? – ответила Анна Евдокимовна. – Ты же в концлагере родилась.
Путь на Оппельн
Анна родилась в Могилёвской области. Войну она встретила с трёхлетним сынишкой Сашей на руках. Муж ушёл на фронт. Анну вместе со всеми родными: сёстрами, мамой, тётками, бабушкой – фашисты угнали в Германию. Там они попали в концлагерь, в котором Анна встретила Михаила. Панов попал в плен в июле 1941-го после тяжёлого ранения в живот. Что это было – одиночество, ощущение близкой смерти, любовь с первого взгляда? Трудно сказать. Между молодыми людьми возникло чувство, они старались помогать и поддерживать друг друга. Такие, как Анна, днём работали у немецких хозяев, вечером возвращались в лагерь. Брат Саша после маминого рассказа вспомнил длинный ряд бараков и неглубокий яр вдали. А фото военной поры сохранили юные лица тех, кто бок о бок работал с Анной в немецком плену. С обратной стороны карточек остались надписи карандашом.
«На долгую, добрую и незабутнюю память хорошему приятелю Мише Панову от Маруси Кириченко во время проживания в Германии, когда вступили американские войска».
Маруся была двоюродной сестрой Анны.
«На добрую память товарищу Мише Панову от Стефана Григорьевича Герасимова во время следования из Германии в Оппельн».
Семья Герасимовых дружила с Михаилом и Анной, все пять лет они были рядом. Освободили пленных русских американцы. В июле 1945-го вся семья: Михаил, Анна, маленький Саша и новорождённая Нина – отправились на родину. Не все родные Анны смогли вернуться домой. Умерла на чужбине бабушка, не выдержав жизни в концлагере. Одна тётя решила остаться во Львове. Но ни местонахождения лагеря, ни как он назывался, мать так и не назвала. Вернувшись, Пановы решили обосноваться в родном селе Михаила. И навсегда забыть эту историю.
Первый муж Анны Евдокимовны, кстати, тоже с войны вернулся живым и здоровым, бывшую жену простил. Он приезжал позднее в Космодемьяновку проведать Александра.
«Я вот сейчас думаю: не могли же меня везти через всю Германию без документов? – говорит Нина Михайловна, – Наверняка были какие-то бумаги, но куда они делись? Родители мне тогда не сказали, а сегодня и спросить не у кого».
У пенсионерки есть своя гипотеза на этот счёт. После войны в селе был сильный пожар, сгорело здание администрации, все архивные записи загса погибли. Возможно, поэтому Нине выдали свидетельство о рождении только в 1959 году. А родители, вероятно, сочли это счастливым знаком судьбы и решили больше не возвращаться к горькой теме.
Если бы не Нинино любопытство и не тот случайный разговор о купании малышей, возможно, им и удалось бы унести тайну с собой. Но теперь Панова знала правду. Пока были маленькими дети, Нине Михайловне было не до всей этой истории. Уже после смерти родителей она начала искать ответы на мучившие её всю жизнь вопросы.
Ребёнок войны
В 2004 году Нина Михайловна написала в немецкий Фонд взаимопонимания и примирения, который оказывал гуманитарную помощь жертвам фашистского режима. Ей хотелось узнать, в каком концлагере она родилась, где находилось это место. Но в пришедшем из фонда ответе не было информации на этот счёт. Правда, официальная бумага подтверждала, что Нина Михайловна Панова имеет право на получение материальной помощи как лицо, депортированное в Германию, не достигшее возраста 12 лет.
Ей два раза выплатили денежные суммы: сначала – 187 евро, затем – 348 евро. Десять лет назад это была приличная сумма. Получил материальную компенсацию и её сводный брат Александр. Но это не приблизило их к разгадке тех далёких событий.
Пановы возвращались домой через город Оппельн, как написано на фотографии, ехали через Германию. Оппельн сегодня – это город-побратим Белгорода, польский город Ополе. Англо-американские войска освободили Францию, Бельгию, часть Голландии, а также юго-восток Германии. Логично было бы предположить, что трудовой лагерь, в который были угнаны родители Нины Михайловны, находился где-то в этой местности.
По документам Панова считается ребёнком войны. Для того чтобы получить иной статус, одних перечисленных фактов, как объяснили ей в управлении соцзащиты, недостаточно. Нужен официальный документ.
«Может, оно уже того и не стоит: какая разница, где я родилась, раз уже столько лет прошло? – говорит Нина Михайловна, – Но вы приехали, разбередили рану, снова нахлынули воспоминания… Хотелось бы узнать хоть в конце жизни, кто я и откуда».
Мы постараемся помочь нашей читательнице. Для этого направляем официальный запрос в Международную службу розыска, которая находится в городе Бад-Арользене (Германия). И как только получим оттуда ответ, обязательно вернёмся к этой теме.