Ведётся экспертиза
Подробности относительно выявленных нарушений в КСП раскрыть отказались: все материалы переданы в УМВД, которое ведёт проверку, в период которой может действовать принцип тайны следствия.
По словам начальника управления информации и общественных связей УМВД РФ по Белгородской области Елены Чеченевой, правоохранительные органы проводят проверку по заявлению областного департамента здравоохранения и обращению Контрольно-счётной палаты. Проверяют руководителя одной из коммерческих организаций по факту поставки по госконтракту фальсифицированных лекарственных препаратов в лечебные учреждения области. Вместе с заявлением в УМВД поступил документ, который подтверждает фальсификацию упаковки препаратов, но химический анализ самих лекарств ещё не проведён.
«Мы ведём переписку с Минздравом и Росздравнадзором, – рассказывает Елена Чеченева. – Уже получили несколько отказных писем, в которых говорится, что количество препаратов недостаточно для проведения их химического анализа. Сейчас решается вопрос об экспертизе, по её результатам которой будет принято процессуальное решение».
Без экспертизы полиция возбудить дело не может. Лаборатории, которая могла бы провести анализ, в Белгородской области нет, поэтому процесс установления истины несколько затягивается.
Контрафакт изъяли
Львиную долю средств на лекарства в больницах составляют деньги фонда обязательного медстрахования – 49,9 %. Остальное – из бюджетов, федерального и регионального. На закупку лекарств и изделий медицинского назначения для белгородцев с 2009 по 2014 год было выделено 9,5 млрд рублей. Контрольно-счётная палата заявила, что за эти годы на закупку фальшивые лекарств ушло около 25 млн. Сумма на фоне общих затрат на приобретение препаратов не такая большая – примерно 0,3 % от «лекарственного» бюджета. Но за этой цифрой – судьбы пациентов, которые, возможно, не получали жизненно важные для них препараты.
Зампрокурора Белгородской области Павел Данченко в недавнем интервью газете «Белгородские известия» озвучил, что сейчас идут процессуальные проверки по госконтрактам на 7 млн рублей.
«Контрафакт из оборота изъяли. По результатам рассмотрения представления прокуратуры области департаментом здравоохранения в суд направлены исковые заявления о взыскании этих денег в пользу бюджета, – сообщил он, отметив необходимость централизованного государственного контроля для поставщиков медпрепаратов. – Существующее законодательство построено так, что покупатель сам должен смотреть, что ему поставляют».
Одну из предполагаемых подделок обнаружили в онкодиспансере. Внимание пациентов и врачей привлекла ну очень незначительная деталь – инструкция по применению оказалась на 2 мм меньше привычной. Препарат передали на экспертизу.
«Заявки на лекарства размещает департамент здравоохранения, куда больницы подают свои заявки с обоснованием, и дальше уже те, кто выиграл тендеры, поставляют лекарства, – говорит уполномоченный общественный эксперт Белгородского отделения Всероссийского общества онкогематологии «Содействие» Валерий Германов. – При выборе поставщиков препаратов комиссия вынуждена ориентироваться на цену. В результате в больницы зачастую поступают лекарства не совсем качественные, но зато более дешёвые. Сейчас на наш рынок поступает огромное количество дженериков – препаратов-аналогов, которые не всегда дают желаемый результат».
Тендеры и закупки
Как отмечают представители департамента здравоохранения, перечень закупаемых лекарств разрабатывается специальной комиссией. После этого формируется комиссия по закупкам, которая определяет начальную (максимальную) цену контракта и обосновывает её нормативным, тарифным, проектно-сметным и затратным методами, а также на основе анализа рынка. И это правильно: все тендеры и госзакупки, которые проводятся на бюджетные средства, должны быть не просто открытыми, а кристально прозрачными.
«До недавнего времени процедура проведения тендера была закрыта, – отмечает Валерий Германов. – Но в прошлом году ситуация немного улучшилась: мы сумели предотвратить появление на нашем рынке огромного количества дженериков сомнительного происхождения и отобрать только те, которые устраивают пациентов по качеству, в том числе и несколько отечественных препаратов».
По логике вещей, если государство закупает препараты для больниц, оно должно гарантировать их подлинность. И для проверки даже создан Центр контроля качества и сертификации лекарственных средств, который, судя по их сайту (который, правда, последний раз обновлялся в 2011 году), проводит мониторинг закупаемых по госпрограмме лекарств.
Примечательно, что в этом центре редакции отказали в информации, отметив лишь, что проверку у них проходят далеко не все лекарства.
«Проверку должны проходить все лекарства, но ведь у нас как происходит: берут выборочно партию и проверяют, – говорит Валерий Германов. – Где-то это проходит формально. А если лекарства попадут в больницу или в муниципальную аптеку, то, конечно, их уже и будут использовать».
Где прячется фальсификат
Участники рынка отмечают, что упрекнуть ответственных за закупку лекарств чиновников не в чем: они действуют в рамках закона.
«Это прозрачная аукционная схема, и, до того как лекарства поступят в больницу, невозможно сказать, фальсификат это или нет, – рассказал на условиях сохранения анонимности торговый представитель одной из фармацевтических компаний (политика работодателя запрещает ему общение с прессой). – Все производители и поставщики предоставляют необходимые документы. Ответственные люди просматривают их, и если всё в порядке, то за месяц до торгов данные вывешиваются в открытом доступе. Дальше в ходе аукциона комиссия вскрывает конверты, и члены комиссии не знают, какой поставщик какую цену предложил: все компании указаны только под номерами. Комиссии остаётся только выбрать самый дешёвый вариант».
Регулирующие госзакупки законы не предусматривают схемы, которые могут применять нечистоплотные поставщики. Допустим, некий ИП Пупкин производит аспирин, а некий дистрибьютор ИП Шишкин закупает его и продаёт в больницы. Предприниматели предоставляют тендерной комиссии соответствующие документы, лицензии на право занятия этой деятельностью, регистрационные документы на сам препарат – и вот они уже в деле.
«Любой человек может зарегистрировать ИП, подделать документы и, если есть выходы, покупать лекарства у подпольных поставщиков и поставлять их в больницы, – уверен источник. – Схема будет работать до того момента, пока это не вскроется в больнице. Проверку проходят не все лекарства, а только пробная партия и только в том случае, если больница или аптека посчитает это необходимым. Если лекарства ни у кого сомнений не вызывают, то их будут использовать и никто их проверять не будет. Исследования – это дополнительные расходы, которые ложатся на покупателя, то есть больницу или аптеку. Но всё дело в том, что проверяют лекарства уже после того, как поставщик отгрузил их и получил деньги. И если поставщик – это фирма-однодневка, то он просто растворяется и его уже не найдёшь».
Казалось бы, исключи из цепочки посредников – и проблема решена. Но производителям законодательно запрещено напрямую работать с больницами, потому что есть такие лекарства, которым нет аналогов. В этом случае начинает действовать антимонопольное законодательство, и ценовую конкуренцию создают именно посредники – дистрибьюторы.
Закон требует доработки
В 2015 году на закупку лекарств и медицинских изделий заложено почти 3 млрд рублей. В сводной заявке областной департамент здравоохранения вывесил 1 472 препарата. Из них 66 – противоопухолевые, как правило, очень дорогостоящие, а потому представляющие для нечистоплотных дельцов особый интерес. Именно поэтому задача сотрудников департамента и всех причастных медиков – сделать всё возможное, чтобы вместо необходимых лекарств они не получили фальсификат.
«Обвинить дистрибьютора в поставке фальсификата крайне сложно, – продолжает собеседник редакции. – Дистрибьютор мог вступить в сговор с подпольным производителем, а мог и сам не знать, что покупает фальсификат. В больнице могли отправить партию на проверку, а могли и не отправить. Поэтому в больнице никто не может дать пациенту стопроцентную гарантию, что ему колют то, что прописал доктор, а не то, что произвёл в подвале ИП Пупкин. И в условиях современного федерального законодательства я не вижу выхода из этой ситуации».
По всей видимости, и медицинскому сообществу, и законодателям на федеральном уровне предстоит приложить ещё немало усилий для того, чтобы минимизировать риски попадания на рынок фальшивых лекарств. И, конечно, важную роль здесь играет неотвратимость наказания того самого Пупкина, которому самое место в местах не столь отдалённых.