Размер шрифта:
Изображения:
Цвет:
18 февраля 2016, 11:38
 Наталья Почернина 4998

Владимир Дель: Нельзя врать в театре. Это плохо

Белгородская драма представляет новый спектакль по рассказам Захара Прилепина

Владимир Дель: Нельзя врать в театре. Это плохо Режиссёр Владимир Дель проводит репетицию спектакля «Приговорённый к счастью». Фото Ольги Воргуль
  • Наталья Почернина
  • Статья

Премьера спектакля «Приговорённый к счастью» состоится на малой сцене Белгородского государственного академического драматического театра имени М. С. Щепкина 20 февраля. Поставил его приглашённый режиссёр Владимир Дель. Накануне премьеры он дал интервью «БелПрессе».

– Владимир Фердинандович, в документальном фильме «Дель и его Предел» Вы цитируете Салтыкова-Щедрина: «Скопин – это такой город, в котором всякому человеку жить незачем». Получается, Вы своей судьбой опровергаете классика! Построили в Скопине театр, прославили родной город далеко за его пределами...

– Я не вступаю в полемику с Салтыковым-Щедриным, отдаю ему должное как гениальному писателю-провидцу. Просто стараюсь делать своё дело – там, где родился, на своей родине. Я вообще считаю, что у человека должно быть своё дело в жизни и относиться к нему нужно честно. «Умей нести свой крест и веруй», как сказано у Чехова. Поэтому во мне нет никакой гордыни от того, что я, дескать, делаю такое большое дело, преобразую окружающий мир... Совсем не так! Просто есть внутреннее ощущение долга – перед собой, перед семьёй, перед теми ребятами, которые приходят в наш театр.

– Ваш театр называется «Предел». В русском языке это слово многозначное. А какой смысл Вы вкладываете в это название?

– Прежде всего это крайнее напряжение сил, предельная самоотдача. Я вообще считаю, что русский театр – это театр большой душевной траты. Своего рода иконой для нас при рождении театра был Владимир Высоцкий – воплощение такого напряжения сил, нерва, натянутого между жизнью и смертью.

– В чём заключается художественная программа театра «Предел»?

– Это авторский театр. Мы ставим классику, но ищем в ней нерв современности, созвучность сегодняшнему дню. Мы сами создаём инсценировки, сочиняем спектакли. Ни в коем случае не пытаемся иллюстрировать то, что написано у Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Чехова... Любое произведение классики – это всегда наша история, то, что касается нас лично, связано с нашей судьбой и биографией.

Скажем, мы играем вместе с сыном спектакль «Моцарт и Сальери» (Илья Дель – актёр Государственного театра «На Литейном» в Санкт-Петербурге, номинант Национальной театральной премии «Золотая маска 2013» в номинации «Лучшая мужская роль» за роль Лёньки в спектакле «Лёнька Пантелеев. Мюзикл» – прим. авт.) о кровных узах, отцовской и сыновней любви, невозможности жить друг без друга. И на этот фон накладываем сюжет, сочинённый Пушкиным.

А в «Преступлении и наказании» Илья играет Раскольникова, моя супруга Ирина – мать Раскольникова. Представляете, какой из этого высекается ужас, какая получается фантастически трагическая история?

– Кто Ваши артисты, где Вы их находите?

– Первыми были просто ребята с улицы, те, кто захотел играть в театре. А сейчас это многослойная труппа. Одну часть её составляют мои ученики, окончившие театральные вузы, другую – дети. Наши невероятно талантливые ребятишки, которые способны сыграть всё. Я не ради красного словца это говорю. Десятилетний ребёнок, как мне кажется, знает про жизнь всё – про одиночество, любовь, старость, смерть. Когда с этим сталкиваешься, оказываешься в настоящем потрясении! И в то же время в детях есть чистота, непосредственность, отсутствие штампов, которые есть у профессиональных актёров, точно знающих, как надо играть героев Чехова, Гамлета... А если правильно использовать индивидуальность каждого, тогда и возникает интерес к тому, что происходит на сцене – и у них, и у меня, у публики.

Фото Ольги Воргуль

– Проблем с набором детей в театр у вас нет?

– Раньше не было. А теперь, когда наши дети ушли в виртуальную реальность, в модные гаджеты, есть.

– И как в такой ситуации убедить мальчишек и девчонок, что театр – это круто?

– Только хорошими спектаклями! Когда в театре случается потрясение, когда с их душами начинает что-то происходить, когда то, что показывают на сцене, воспринимается как личная история. Вот он ответ на гамлетовский вопрос «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?». Тогда юные зрители уже не могут без театра. У нас есть спектакли, после которых в зале начинается разговор о жизни... Это уже превратилось в часть наших взаимоотношений с публикой: дискуссии, встречи с актёрами, ответы на вопросы, размышления, вызванные увиденным... Сейчас мы показываем спектакли также и в камерном зале рязанской филармонии – там тоже происходят обсуждения со зрителем.

– Любительский театр выступает в филармонии?

– Да, нам предоставили эту площадку, и уже скоро мы покажем там один из знаковых наших спектаклей – «Красный угол». Уже 25 лет мы с женой собираем старинные народные костюмы Рязанщины и, вдохновлённые этой красотой, сделали русский национальный спектакль. В прошлом году он участвовал в дополнительной, внеконкурсной программе фестиваля «Золотая маска плюс», был показан в Центре имени Мейерхольда в Москве.

…Опять же возвращаюсь к своей основной мысли: если молодой зритель видит, что перед ним кривляются, изображают, это его отталкивает неправдой. Нельзя врать в театре, это плохо. 

– Вы настоящий романтик театра! Верите, что театр способен изменить лицо города, его духовную среду?

– Не знаю, может ли театр физически что-то изменить в окружающей нас жизни... Но вот наш «Предел» – это дом, в котором чисто, красиво, в котором хочется находиться. Ребята приходят в театр, обязательно переобуваются, репетируют и делают уроки. Под окнами театра мы посадили вишнёвый сад. Весной он буйствует, цветёт! Я думаю, что даже такие простые вещи украшают город.

Или взять то же собирательство старинных костюмов, предметов быта... Это стало настоящим явлением в скопинской жизни! Горожане начинают с чувством восторга оглядываться по сторонам и понимать, что живут на земле, полной красоты, на земле, у которой есть прошлое, хранящееся в необыкновенных нарядах и обрядах... Тогда приходит ощущение родства и единства с нашими пращурами, которые так выстраивали свою жизнь, чтобы и через сто, и через двести лет их потомки носили домотканую праздничную одежду, помнили, кто они и откуда, и были бы счастливы. Вот это осознание длинной жизни, которая берёт истоки в прошлом и направлена в будущее, очень важна для сегодняшнего понимания нашего бытия. Тогда любые, даже самые сложные глобальные проблемы, будут восприниматься не безысходно, но с чувством светлой надежды.   

– Спектакль «Приговорённый к счастью» – это не первый Ваш опыт обращения к творчеству Захара Прилепина. Чем вам интересен этот автор?

– Интересен прежде всего тем, что я его хорошо знаю, мы дружим. В нашем городе живёт его мама, Татьяна Николаевна, она часто приходит к нам в театр. Так что это связь семейная, родственная, связь земляков. На этом многое строится. Скажем, спектакль «Допрос», написанный скопинским автором, поставленный скопинским режиссёром и сыгранный скопинскими актёрами, как раз даёт возможность ощутить очень личную историю взаимоотношений между персонажами поверх литературного материала.

Потом Захар относится к тем писателям, которые очень доброжелательно относятся к сценическим интерпретациям его произведений: «Братья, я написал, а дальше – берите, ставьте, сочиняйте, насколько у вас таланта хватит». Эта свобода меня очень устраивает.

И, конечно, привлекает литературный материал. Роман в рассказах «Грех» – одно из лучших произведений Захара. Он сам сказал о нём так: «Это весь я к тридцати трём годам своей жизни. Я рассказал всё, что я испытал и чем хочу поделиться с людьми».

Этот авторский посыл становится основной пружиной нашего спектакля. Мы не просто представляем фрагмент, в котором счастливый молодой человек проживает счастливое лето рядом со счастливыми сёстрами, которые ему нравятся и которым нравится он... Нет, мы хотим мысленно и эмоционально охватить весь роман «Грех». А в нём радость жизни – кипучая,  огромная, светлая – дана на фоне смерти. И автор постоянно напоминает, что в счастливой жизни всё равно присутствует окошко с видом на кладбище.

Вот это ощущение мне хотелось воплотить в нашем спектакле. А ещё – рассказать о самом Захаре, о герое книги и о писателе. Рассказать то, что я о нём знаю. А я знаю, что это крепкий человек, настоящий мужик, мужественный солдат. Присутствие образа автора для меня очень важно. Поэтому я включил в спектакль стихотворение из романа и голос Захара, который читает рэп.

Фото Ольги Воргуль

– Знаете, для меня рассказы «Грех» и «Верочка» – очень тонкая, чувственная история взросления мальчишеской души. Как удаётся перевести её на язык сцены, какие театральные приёмы могут передать вкус и аромат этой прозы?

– Да, когда мы читаем прозу Прилепина, мы воспринимает лето с ароматом яблок через описания. А в спектакле нужно не просто рассказать о чувствах героев, но и дать возможность зрителю ощутить атмосферу этого счастливого времени жизни и прочувствовать неизбежность смерти. Поэтому литературный текст нужно перевести на визуальный язык театра, найти зримые образы. Мы с ребятами стали сочинять этюды, актёры предлагали свои решения, пробовали, от чего-то оказывались, что-то оставляли... А как из всего этого родился спектакль – для меня самого тайна! Всё же театр – искусство магическое и мистическое... Но самое главное нам, считаю, удалось – передать ощущение радости жизни, первого поцелуя и судьбы, которая крадётся за нами по пятам.

– Вы ставите не только в своём театре, но и сотрудничаете с другими труппами. Для Вас есть принципиальная разница – работать со своими актёрами или с чужими, любителями или профессионалами?

– Здесь я работаю более бережно и нежно, чем со своими. Со своими, которые мне абсолютно верят, понимают меня, конечно, легче достичь крайних эмоций, той предельной самоотдачи, ради которой я и занимаюсь театром. Там я более экспрессивен, больше кричу, напрягаю и себя, и артистов.

А здесь, должен сказать, сложились просто идеальные условия для работы. Ваш театр – это театр высочайшего профессионализма, мастеров своего дела. С первой репетиции звукооператор следит за действием спектакля и душой болеет за всё происходящее. А мои актёры, которые в спектакле играют по несколько ролей! Нам удалось найти такие отношения, когда они верят мне, а я им. И у нас есть общая страсть к работе.

– Знаю, что Вы в Белгороде не только репетировали, но и побывали  на спектакле молодёжного театра «Спичка». Вам интересно, чем живут молодые коллеги в других городах?

– Конечно! Всегда интересно, есть ли в городе молодёжные театры, развивается ли самодеятельное театральное движение, что ставят... Мне приятно, что в Белгороде есть интерес к нашему делу, есть молодые люди, преданные идее любительского театра.

– Верите, что у него есть будущее?

– Оно будет, если любительские театры будут поддерживать. К сожалению, всё это очень легко и очень быстро можно превратить в пыль. И, конечно, нужны фанатики, которые вокруг себя способны сформировать эту среду, как магнитом притягивать к себе творческих людей. Личности нужны, которых надо приветствовать, любить, поощрять. А само стремление к творчеству в человеке – оно неиссякаемо. Как неиссякаемо наше стремление к добру и свету.

P. S. Вместе с режиссёром Владимиром Делем над спектаклем работала художник-постановщик Марина Шепорнёва. В спектакле заняты артисты Дарья Ковалевская, Нина Кранцевич, Роман Рощин.



Справка. Владимир Дель родился в 1955 году в городе Скопине Рязанской области. Окончил режиссёрский факультет Московского государственного института культуры. Работал артистом Липецкого драматического театра имени Л. Толстого, преподавал режиссуру в Российской академии театрального искусства (ГИТИС). С 1988 года – руководитель и режиссёр-постановщик молодёжного театра «Предел» в Скопине. Участник более 120 театральных фестивалей в России и за рубежом. Заслуженный работник культуры РФ, лауреат премии Союза театральный деятелей России «Признание-2010» – за вклад в развитие любительского театрального движения.


Ваш браузер устарел!

Обновите ваш браузер для правильного отображения этого сайта. Обновить мой браузер

×